С «Похищением» связано множество небольших саг, выступающих в качестве предваряющих повестей (гет-зсё1а) и объясняющих отдельные эпизоды этой великой битвы, и самой знаменитой из них по справедливости является «Изгнание сыновей Успеха» (Longes Mac nUislenn)6. Оно объясняет, почему Фер Диад и другие воины уладов были в лагере коннахтцев, сражаясь против Ульстера; но это не главный мотив повести. Эта сага — древнейший пример в европейской литературе мотива трагической любви.
ИЗГНАНИЕ СЫНОВЕЙ УСНЕХА
Однажды улады пировали в доме Федельмида, рассказчика при дворе короля Конхобара. И в это же время у жены Федельмида родилась девочка, и друид Катбад предсказал в стихах ее будущее. Девочку следовало назвать Дейрдре, и она станет женщиной чудесной красоты и принесет вражду и горе и уйдет из королевства. Многие погибнут из-за нее.
Улады хотели сразу же убить ребенка и избежать проклятия. Но Конхобар приказал пощадить ее и воспитывать в уединении, вдали от людских глаз; он сказал, что сам возьмет ее в жены. Таким образом, Дейрдре была отдана приемным родителям и воспитывалась у них. Единственным человеком, которому было дозволено видеть ее, была мудрая женщина Леборхам.
«Как-то зимним днем названый отец девушки обдирал на дворе теленка, чтобы приготовить для нее еду. Прилетел тут ворон и стал пить пролитую на снег кровь. И тогда сказала Дейрдре Леборхам:
— Смогу я полюбить только такого человека, у которого будут эти цвета: щеки, как кровь, волосы, как ворон, тело, как снег.
— Счастье и удача тебе! — сказала Леборхам,— ибо близко от тебя этот человек, это Найси, сын Успеха.
— Не буду я здорова,— сказала девушка,— пока не увижу его.
Как-то однажды гулял Найси один возле королевского замка в Эмайн и пел. Чудесным было пение сыновей Успеха. Каждая корова и каждая пчела, слыша его, давала в три раза больше молока и меда. Сладко было слышать его и людям, впадали они от него в сон, как от чудесной музыки. Умели они и владеть оружием: если становились они спинами друг к другу, не могли одолеть их и все ирландские воины. Таким было их воинское искусство и выручка в бою. Быстры, как псы, были они на охоте и поражали зверя на бегу.
И вот, когда гулял Найси так один и пел, выскользнула она наружу и стала прохаживаться мимо него и не признала его. [293]
— Красива,— сказал он,— телочка, что прохаживается возле нас.
— Телочки хороши, коли есть на них быки,— сказала она.
— Рядом с тобой есть могучий бык,— сказал он,— король уладов.
— Из вас двоих больше мне по душе,— сказала она,— молодой бычок вроде тебя.
— Не бывать этому! — сказал он ей.— Известно мне предсказание Катбада.
— Ты отказываешься от меня?
— Да,— сказал он.
Тогда бросилась она к нему и схватила его за оба уха.
— Да будут на них срам и стыд,— сказала она,— коли не уведешь ты меня с собой»*.
«Найси издал клич, и улады сбежались, услышав его, и сыновья Успеха, два его брата, тоже пришли предостеречь его. Но под угрозой была его честь. „Мы уйдем в другую страну,— сказал он.— Нет короля в Ирландии, который не впустил бы нас в свою крепость". Той ночью они отправились в путь, и трижды пятьдесят воинов было с ними, и трижды пятьдесят женщин, и трижды пятьдесят псов, и трижды пятьдесят слуг, и Дейрдре.
Они бежали в Шотландию и поступили на службу к шотландскому королю. Но красота Дейрдре возбудила в нем зависть, и сыновья Успеха были вынуждены бежать и скрыться на морских островах.
Затем Конхобар пригласил их вернуться и послал Фергуса, Дубтаха и своего сына Кормака в качестве поручителей; но Найси и его спутники были убиты, когда они пришли в Эмайн, а Дейрдре привели к Конхоба-ру со связанными руками.
Когда поручители узнали об этом вероломстве, они пришли мстить за преступление: убили триста уладов, уладских девушек, а Фергус поджег Эмайн. Затем Фергус, Дубтах и Кормак ушли ко двору Айлиля и Медб, и 16 лет в Ульстере не было мира.
Дейрдре год была с Конхобаром и ни разу за это время не улыбнулась и не подняла головы от колен.
И когда приводили к ней музыкантов, она так говорила:
„Смелых воинов светел облик, рати ряды радуют взоры, но мне милее легкая поступь храброго Найси братьев гордых...
Нежным Конхобару кажется пение всех этих труб и свирелей, мне же знакома нежнее музыка: пение трех сыновей Успеха...
Мил мне был его взгляд зеленый, для женщин — нежный, для недругов — грозный, и после долгой лесной охоты мил мне был голос его далекий.