В целом кельтские изображения живых существ, сделанные в металле, превосходят свои скульптурные аналоги. Отличительной чертой этих изделий можно назвать их размер и сферу применения — это бронзовые миниатюрные фигурки, в большинстве случаев служащие ручками или другими деталями больших по размерам и обычно бытовых примеров. Головы и бюсты стилизованы и напоминают типично кельтские [346]черты, сходные с каменными скульптурами. Яркий пример — бронзовый рельеф из Вальдалесгейма (Jacobsthal. Рl.8, fig. 156) с типично кельтской головой, «широкой сверху, узкой снизу», выпуклыми глазами, треугольным носом, подчеркнутыми бровями, узкой прорезью рта, отсутствием четко выраженных ушей, обрамлением из двух листьев, направленных вниз, и завитком на макушке, что могло быть стилизованной формой волос, хотя обычно этот прием характеризует изображения кельтских божеств.
Кельтские каменные скульптуры зверей исключительно редки [илл. 53]. Впрочем, редки и бронзовые изображения животных, выполненных в реалистической манере. Наиболее интересные примеры — бронзовая лошадь 12 см высотой из погребения с колесницей под Триром, представляющая собой неловкую попытку передать внешний вид реальной [347]лошади, и кабан из Будапешта, который был бы вполне убедителен, если бы щетина на загривке не была заменена кельтскими спиралями и полукругами. Небольшой бронзовый олень (10 см в высоту) искусно сделан, но схематичен по форме (Jacobsthal, р1. 372). Назначение этой вещи неизвестно, но определенные детали напоминают скифскую технику. Использование птиц в качестве орнамента, одиночных, в геральдических парах или в рядах, слишком широко распространено в искусстве евразийского мира начиная с гальштаттского периода, чтобы считать его чисто кельтским, но было важным мотивом и в кельтском искусстве. Наиболее эффектным примером латенского звериного стиля может служить обнаруженное на сосуде из Лоррена схематичное изображение лис (?), подкрадывающихся к утке [илл. 10], представляющее собой редкий пример предметного искусства. Художник в совершенстве сумел передать беспечность утки и ловкость хищного зверя, обучающего охоте своих детенышей. Детали демонстрируют черты восточного стиля, используется как коралл, так и эмаль, ножные суставы обозначают обычные спирали, а мех — штрихи; однако эта сценка на предмете, найденном на Мозеле, дает нам редкую возможность представить себе, как галльское искусство могло бы быть использовано для иллюстрации поэмы Авсония «Моселла» (древнее название реки Мозель).
Типичные ручки в виде зверей есть и на кувшине из Зальцбурга (Jacobsthal, р1. 382), и на кувшине из Боршер Ауэ под Гейзой (Jacobsthal. р1. 382, 383). В последнем случае зверь изображен стоящим на плече кувшина и тянущимся к горлышку, чтобы выпить из него. Несмотря на [348]отличие мотивов, нельзя не вспомнить пса, составляющего часть ручки ложки в кладе из Сент-Ниниана с Шетландских островов, жадно тянущегося высунутым языком к пище5.
Именно мастерство греков в обработке камня, который в их стране был естественным материалом, впервые в Европе послужило толчком к развитию искусства организации пространства и создания из камня как бытовых, так и культовых сооружений. В кельто-лигурийских оп-пидумах первоначальная простая кельтская традиция фортификации развилась в строительство городов с регулярными улицами и храмами. Впрочем, со времен открытия деревянной скульптуры в Галлии, о которой мы поговорим позднее, мы можем ожидать новых находок, которые представляли бы собой образцы более совершенной галльской деревянной архитектуры, чем считалось ранее. И на территории Галлии, и на территории Британии умение обнаружить следы ранних деревянных останков принадлежит к относительно недавней археологической технике. Мы должны быть готовы к сюрпризам.