Прокопий, писавший около 550 г., говорит, сообщая о мятеже бриттов при Константине в 407 г.: "Но Британию римляне уже не могли впредь вернуть под свою власть; она так и осталась под властью тиранов". В латинских произведениях того периода это слово обычно означает "узурпаторов" или правителей, не имевших законных прав на занимаемое ими положение, и именно таков, по всей видимости, был тип местных государей, управлявших кельтскими провинциями Британии до и после римского периода.
В трактате того времени, носящем название De Excidio Britanniae ("О разорении Британии"), который обычно считается произведением церковного писателя начала VI века Гильдаса, говорится (гл. 23) о [70] могущественном бриттском правителе, superbus tyrannus, которого автор в гневных словах представляет нам ответственным за прибытие в Британию саксов. Однако Гильдас сам говорит, что в то время как бриттские земли разграблялись пиктами de curucis ("с их морских судов"), все советники вместе с верховным диктатором (omnes conciliarii cum superbo tyranno) пригласили в страну воинственных (ferocissimi) саксов. Ответственность за приглашение явственно возлагается на conciliarii -под которыми, вероятно, следует понимать civitates - с tyrannus во главе. Приглашение носило официальный характер, и саксы были сначала приглашены, чтобы в качестве наемников действовать против пиктских набегов, получая свое содержание в фиксированных ежемесячных выплатах (annonas, epimenia). Процедура, как описывает ее Гильдас, была совершенно регулярной и полностью соответствовала римской практике в отношении франков и других варварских племен, а действия тирана носили абсолютно конституционный характер. Рассказ Гильдаса предполагает, что опустошения саксов начались только тогда, когда они перестали получать плату или она перестала удовлетворять их требованиям. Более того, в целом эта ситуация предполагает существование стабильного правительства, все что угодно, но не анархию. Superbus tyrannus, местный бриттский правитель, возглавляющий оборону, действуя в согласии со всеми своими советниками, предположительно членами ordo, принимал конституционные меры для устранения кризиса, доставшегося ему в наследство от предшествующего периода. Обозначение, используемое Гильдасом, не означает "гордого тирана" в том смысле, в котором оно обычно интерпретируется, но ведущего или важнейшего правителя, superbus tyrannus, "верховный диктатор" [3]. Его имя не называется, но Беда в своей "Церковной Истории" называет его Vurtigemus [4]; это имя обычно считается именем собственным, но на самом деле означает просто "верховный вождь".
О Вортигерне известно мало достоверных фактов; кажется, он был главной кельтской фигурой в Британии около 425 г., и очень вероятно, что он создал пограничное государство на границе с Уэльсом - возможно, в то время, когда крайние полуострова уже по большей части перешли в руки ирландцев (см. выше с. 62-64). Представляется очевидным то, что он был облечен полномочиями усилить местную военную оборону своей страны с помощью саксонских foederati. Он стал отрицательным героем многочисленных легенд, среди прочих фантастической истории его столкновений со св. Германом [5]; тем не менее мы можем с уверенностью утверждать, что он был могущественным римско-бриттским вождем римской Британии, игравшим во взаимодействии с правителями провинций официальную роль в призвании саксонских наемников [71] для защиты Британии от варварских набегов с севера после отвода римской оккупационной армии. Впрочем, нигде не содержится упоминаний о том, что его кельтские симпатии предполагают антиримскую политику и, скорее всего, он, занимая положение вождя civitates, действовал в качестве римского должностного лица.
Далее нам представляется чрезвычайно важным рассмотреть принципиальную проблему, вставшую перед другими независимыми бриттскими вождями, а именно проблему защиты их границ как единственного средства сохранения свободы страны и независимости ее кельтских правителей. Каковы же были природа и размеры этой угрозы границам кельтской Британии и какие шаги были предприняты для их обороны?
Возможно, наиболее значительные изменения в последние годы претерпели представления именно в отношении англосаксонской оккупации Восточной Англии. Уже на протяжении жизни нашего поколения археология дополнила данные наших письменных памятников, и возникшая в результате картина чрезвычайно отличается от ситуации, изображенной Гильдасом.