В 902 г. Дублин вернулся под власть ирландцев, и многие gennti (чужеземцы, викинги) были изгнаны. Результатом этого движения сопротивления могла явиться незафиксированная в хрониках широкомасштабная колонизация Камберленда, начавшаяся приблизительно в то же время и, возможно, при тех же обстоятельствах51, и Ланкашира52, сравнимая с нашествием, хотя в наших анналах не сохранилось никаких данных о возможном конфликте. Наши данные по большей части предоставлены топонимикой, предполагающей норвежское население с сильным кельтским языковым элементом. Колонисты практиковали интенсивную систему земледелия и оставили обильную норвежскую топонимику, почти исключающую любую другую, вдоль побережья Ланкашира, между морем и подножием Пеннинских гор на север от реки Ди. Деревни в этой области, по-видимому, были построены незаконными поселенцами, осушавшими и обрабатывавшими клочки невостребованной земли, впоследствии ставшей черноземной и плодородной, [156]и эти деревни располагались так близко друг к другу, что за день пути - даже сегодня - можно обойти область деревень с исключительно норвежскими названиями, без единой примеси саксонского элемента - Эйнсдейл, Беркдейл, Меолс Коп, Бловик, Скарисбрик, Бескар, Ормскерк, Берскау, Хоскар, Скелмерсдейл. Саксы, по-видимому, селились по берегам рек и еще чаще на более высокой и сухой земле между викингскими поселениями и холмами, и здесь выявить план расселения снова помогает топонимика - Престон, Раффорд, Уэлли, Черчтаун, Кростон, Эккльстон, Райтингтон, Уортингтон, Шевингтон, Парболд, Эппли Бридж. Саксонские молочные фермы оставили следы летних выгонов и сезонных перегонов скота в холмистой местности солнечных западных склонов подножия Пеннинских гор. Отсутствие письменных свидетельств в хрониках или анналах, вероятно, объясняется тем, что в Северо-Западной Англии не существовало богатых монастырей со скрипториями. Приорат Берскау у Вигана был основан не ранее 1190 г. и представлял собой незначительный монастырь.
Молчание наших источников по поводу столь крупной норвежской колонизации на восток от Ирландского моря помогает отчетливо осознать, что картина эпохи викингов в Ирландии полностью основывается на монашеских свидетельствах. Монастыри, из-за своей концентрации и богатства, стали основными жертвами вооруженных грабителей. Описания, оставленные монахами, к сожалению, слишком правдивы. На ранних стадиях нашествия они могли почти полностью соответствовать действительности. Мы знаем, что в Бретани наивысшего процветания и развития достиг монастырь Сен-Меен в Бросе-лиандском лесу, служивший убежищем для епископов Дола, спасающихся от нападений викингов.
В 919 г. Дублин вновь попал в руки викингов, погиб и Ниалл Глундуб с двенадцатью другими королями и людьми, составлявшими ядро движения сопротивления, хотя северные Уи Нейллы продолжали оказывать стойкое сопротивление. В последовавший непосредственно за этим событием период викинги укрепили и обустроили портовые города. Особую значимость приобрел Дублин, усилившийся благодаря тесным отношениям с датским королевством в Йорке. Лимерик, враждебный к Дублину и независимо управляемый, вероятно, своей первоначальной династией, сосредоточил свои колонии в Мунстере. Однако к концу столетия некий Келлахан (ум. 954 г.), правитель из кашельской династии Эоганахтов, вдохнул в ирландское сопротивление новую жизнь, в то время как в Западном Мунстере Дал Кайш на границе графства Клэйр смогли заручиться помощью Коннахта против лимерикских [157] викингов. К середине Х века господство перешло от кашельских Эоганахтов к Кеннетигу, правителю Дал Кайш, а два его сына, Матгамайн и Бриан Борома, собрали достаточно сил для того, чтобы вести против викингов наступательные действия, кульминацией которых стала великая битва при Клонтарфе в 1014 г. и конец викингского господства в Ирландии.