Вообще греки не любили кавалерийской службы; они не придавали коннице большого значения и содержали ее очень мало. Богатые граждане, обязанные нести службу верхом, предпочитали заменять себя другими людьми, которым и передавали своих лошадей, а сами поступали в пехоту. Вся надежда возлагалась на тяжеловооруженную фалангу, и, несмотря на несколько поражений, которые должны быть приписаны недостатку конницы, ею все-таки не обзаводились. Предпочитали уменьшать недостатки, присущие фаланге, введением в войско легкой пехоты, вооруженной дротиками, пращами, луками и стрелами. Надо сказать, что лучники, будучи всегда в незначительном числе, оказывали тем не менее весьма важные услуги.
Конница же при ее немногочисленности ничего делать не могла. Кроме того, люди ездили на чужих лошадях, следовательно, на незнакомых им, и можно смело предположить, что они не были хорошо обучены ни езде, ни обращению с оружием на коне.
Будучи слаба числом и плоха по составу, конница в боевом порядке не могла быть распределена на обоих флангах, а располагалась или на одном фланге, или в первой линии — для завязки боя, или же, наконец, чаще всего — в резерве. Так продолжалось вплоть до персидских войн. Только одни фессалийцы составляли исключение: они ставили кавалерийскую службу выше пехотной и предпочитали действия на коне.
В сражении при Марафоне, решившем первую персидскую войну, со стороны греков участвовали 10 000 афинян и 1000 платейцев, тяжеловооруженных пехотинцев, и ни у тех, ни у других не было ни одного всадника или лучника. У персов же было очень много конницы и легкой пехоты. Мильтиад, понявший значение персидской конницы и потому опасавшийся ее, принял следующие меры: во-первых, он растянул свое войско по фронту настолько, что мог упереть фланги в непроходимую местность; через это избегалась опасность обхода их неприятельской конницей, действовавшей обыкновенно на флангах; во-вторых, он отбросил на этот раз медленный шаг, которым обыкновенно двигалась фаланга, и повел ее почти бегом на неприятеля, частью, чтобы захватить его врасплох, а частью, чтобы начать бой прежде, чем конница успеет сесть, изготовиться и начать маневрирование. Мильтиаду, без сомнения, было известно обыкновение персов держать лошадей в лагере спутанными, и на этом была основана вторая половина его плана; действительно, мы не находим в описании Геродота ни одного слова о действиях конницы, хотя он же говорит, что пунктом высадки был избран Марафон именно потому, что окрестная местность давала коннице возможность вполне развить свои действия. И на самом деле Мильтиад, уперши свои фланги в болото, обеспечил себя от обхода, а его быстрое наступление не дало персидской кавалерии времени изготовить и принять участие в сражении.
Как кажется, и в Фермопильском сражении греки не имели конницы; у Ксеркса же было 80 000 всадников и 20 000 ливийцев и арабов на колесницах и верблюдах. Геродот говорит, что греки по зрелом размышлении пришли к заключению встретить персов у Фермопил именно потому, что на такой местности эти последние не будут иметь возможности воспользоваться ни своим превосходством в силах, ни своей многочисленной конницей.
Когда по возвращении Ксеркса в Персию греки предприняли наступление против Мардония, то о коннице у них не упоминается нигде. Персы же не только имели свою собственную многочисленную конницу, но и союзные с ними фивяне выставили конный отряд, который оказал большие услуги как в происходивших до Платейской битвы стычках, так и при последовавшем затем отступлении.
Трудно объяснить, каким образом произошло, что греки совсем не имели конницы в своем войске, между тем как союзные с персами греческие племена выставили таковую и притом очень хорошего достоинства — в смысле управления лошадью и владения оружием. Быть может, причиной тому был установившийся в Греции взгляд, что единственным надежным родом оружия можно считать тяжеловооруженную пехоту и поэтому направляли все свои силы исключительно на нее. Есть еще другое объяснение, пожалуй, еще более вероятное (особенно если вспомнить, что союзные с персами греки все-таки выставляли конницу), что во всяком случае греческая конница была бы гораздо слабее персидской количеством и качеством и, следовательно, польза грекам от конницы была бы самая незначительная, а между тем для доставления ей возможности действовать греки должны были бы располагаться на местах ровных и открытых, что для персов было бы только выгодно.