Наполеон уделял неустанное внимание вооружению, обмундированию и обучению этих новобранцев и, наконец, сочтя их созревшими, отправил несколько тысяч человек из Валхеренского полка в пополнение четвертым и шестым батальонам Даву. Он планировал, если опыт окажется удачным, посылать этих людей Даву и дальше, чтобы довести численный состав его батальонов до тысячи человек.
Наполеон задумал перевозить беглецов из устьев Шельды на берега Эльбы на лодках по внутренним водным путям Голландии или вести их пешим ходом через пустоши Гелдерланда и Фризии, а по прибытии на континент — снабдить отрядами легкой кавалерии Даву, которая не была склонна церемониться с дезертирами.
Первые отправки прошли успешно. Лишь шестая часть посланных людей дезертировала, а прочие остались: крепкие здоровые люди зрелого возраста, которых хорошим обращением можно было превратить в превосходных солдат. Маршал Даву, умевший при необходимости отступать от своей крайней суровости, распорядился, чтобы к дисциплине их приучали постепенно. И тогда их стали присылать тысячами, со всех островов, ведя крупными группами и заставляя бежать, дабы уменьшить процент дезертирующих. К несчастью, многие из них принесли с собой валхеренскуто лихорадку и заразили ею всех вокруг. Кроме того, принятый маршрут подходил не всем и совсем не подходил новобранцам из восточных провинций. Последних выдвигали к Рейну, затем грузили на лодки, которые, не причаливая к берегу, везли их до Везеля. Но и эти люди, вследствие скученности и неподвижности, подхватывали в пути опасные болезни. Затем их вели через Вестфалию, зачастую больных и по-прежнему настроенных против военной службы, которая начиналась для них с таких злоключений. Поначалу еще отводили время на обмундирование и обучение, но вскоре стали отправлять их прямо в крестьянском платье, необученных, рассчитывая, что Даву превратит этих людей, с которыми обращались как со скотом, в превосходных солдат.
Маршал прилагал все старания, дабы исправить часть этих зол, поберечь несчастных, успокоить их, снабдить всем необходимым, сообщить им дух его старых войск, привить вкус к лагерной жизни, словом, расположить к героическому и суровому воинскому ремеслу, которым умели наслаждаться он и его солдаты. Но сколько сердец нужно было покорить! Из корсиканцев, тосканцев, ломбардцев, иллирийцев, испанцев, португальцев, голландцев, ганзейцев сделать французов, крепких, дисциплинированных и преданных своему знамени солдат, вырвать их с берегов По, Арно, Роны, Рейна, Жиронды, Луары и заставить жить на биваке, дрожать от страха, умирать от голода и холода на берегах Эльбы, Вислы и Днепра — какая задача!
Но до этого грозного дня видимость вещей оставалась превосходной, и боевая машина под руководством Даву обретала свой грозный вид. Наполеон слал к нему кавалерийские полки, чтобы снаряжать их в Германии и обучать новобранцев. Опасаясь оставить Францию без лошадей, ибо она поставляла огромное их количество в испанские армии, он приказал закупать лошадей для легкой кавалерии в Польше и Австрии, а для линейной и тяжелой кавалерии — в Вюртемберге, Франконии и Ганновере, по 30—40 тысяч лошадей для всех родов войск. Такие же распоряжения он отдал в отношении тягловых лошадей. Наполеон предписал сформировать из всей этой кавалерии дивизии и отправил генералов для наблюдения за снаряжением и обучением корпусов.
Снаряжение занимало его не меньше, чем организация войск. В Данциге, помимо годового запаса продовольствия для гарнизона в 25 человек, он запланировал создать и годовой запас продовольствия для армии в 400—500 тысяч человек. Ранее он приказывал генералу Раппу следить за поставками зерна в этот город, который являлся одним из крупнейших хранилищ зерна в Европе, чтобы быть осведомленным о всех складируемых количествах зерна и в надлежащее время закупить его. Теперь, приняв решение, он приказал приступать к закупкам и довести их до 600—700 квинталов ячменя и нескольких миллионов буассо овса. Три кассы, в Данциге, Магдебурге и Майнце, известные ему одному, тайно поставляли необходимые средства для этих закупок.
Но это было еще не всё. Следовало обеспечить себя и транспортом, чтобы везти продовольствие вслед за армией. Наполеон уже предписывал произвести реорганизацию некоторого количества обозных батальонов, которые могли теперь запрягать и везти около 1500 повозок, груженных сухарями. Постоянно раздумывая о занимавшем его предмете, он изобрел новые транспортные средства, более мощные и хитроумные. Обычный фургон, запряженный четверкой лошадей и управляемый двумя людьми, подходил для перевозки хлеба на каждый день вслед за корпусами. Один фургон обеспечивал пищу одному батальону на один день. Наполеону, желавшему, чтобы за ним следовал запас продовольствия на пятьдесят—шестьдесят дней для всей армии, нужно было другое. Он придумал большие фуры, способные принимать груз, в десять раз превосходивший груз обычного фургона, в которые будет запрягаться восьмерка лошадей и которыми смогут управлять четыре или даже три человека. Результат увеличивался в десять раз, а расходы на тягу и управление — от силы в два раза. Между тем, сочтя, по зрелом размышлении, такую повозку слишком тяжелой для топких дорог Польши и Литвы, Наполеон решил остановиться на повозках, запрягаемых четверкой лошадей и управляемых двумя людьми, что позволило бы, оставив неизменной организацию обозов, перевозить в три-четыре раза больше, чем в обычных фургонах. Он тотчас распорядился соорудить фуры такого образца во Франции, Германии и Италии, где находились сборные пункты обозных батальонов, дабы корпуса были снабжены и прежними фургонами для перевозки хлеба и новыми фурами для перевозки месячного или двухмесячного запаса провианта. Дабы предугадать все возможные случаи, он добавил к снаряжению франш-контийские повозки и бычьи упряжки. Франш-контийские повозки, как известно, легки, ходки и запряжены одной лошадью, приученной следовать за той, что движется перед ней, так что один человек может управлять несколькими повозками. Бычьи упряжки медлительны, но быки упорны и сильны, вырывают упряжки из самых глубоких рытвин, а во время отдыха щиплют траву рядом с колесом и, оказав величайшие услуги днем, не доставляют никаких хлопот вечером. Наконец, бык может и сам послужить пищей, и гораздо лучшей, чем лошадь, которую можно употреблять в пищу только в самом крайнем случае. По этим причинам Наполеон решил прибавить к восьми обозным батальонам, предназначенным для