Русской армии, четыре батальона франш-контийских повозок и пять батальонов бычьих упряжек, отдельно определив способ их организации, который позволял погонщикам мигом превращаться в солдат, чтобы защищать вверенный им обоз.
Наполеон полагал, что семнадцать батальонов, насчитывавших пять-шесть тысяч повозок, смогут обеспечить ему запас продовольствия на два месяца для 200 тысяч человек или на сорок дней для 300 тысяч. Этого ему было довольно, ибо в Данциге он рассчитывал погрузить свои запасы на корабли, доставить их по Висле во Фриш-Гаф, из Фриш-Гафа в Прегель, а из Прегеля по каналам в Неман. Он даже отправил нескольких морских офицеров для составления тайного плана навигации. Собрав на Немане 500—600 тысяч человек, Наполеон намеревался увести с собой в Россию не более 300 тысяч. Располагая сорокадневным запасом продовольствия на повозках, он надеялся обеспечить средства существования, учитывая и всё то, что удастся раздобывать на местах, ибо русские могли иногда и не успевать всё уничтожить. Разрушение — это отвратительный труд, требующий, к тому же, времени, а пример Португалии доказывал, что неприятелю, даже решительным образом настроенному не пощадить ничего, времени может не хватить.
Такое количество (5—6) повозок предполагали 8—10 тысяч человек для управления ими и 18—20 тысяч лошадей и быков для упряжек. Если добавить к этим животным 30 тысяч артиллерийских и приблизительно 80 тысяч кавалерийских лошадей, можно составить представление о трудностях, которые приходилось преодолевать в области обеспечения запасами, ибо следовало позаботиться и о том, чтобы животные, благодаря которым будет жить армия, могли выжить сами. Эту последнюю проблему Наполеон надеялся решить, начав наступательные операции только тогда, когда появится трава.
Зная, что солдаты больше любят хлеб, чем сухари, и что главная трудность не в том, чтобы испечь хлеб, а в том, чтобы превратить в муку зерно, он приказал помолоть большую часть зерна в Данциге, спрятать муку в бочонки и нанять каменщиков, дабы строить печи везде, где будет останавливаться армия. Каменщики присоединялись к рабочим войскам, уже включавшим пекарей, плотников, кузнецов, понтонеров и проч.
На второй год подготовки получили усовершенствования и понтонные экипажи, не самый малый предмет забот Наполеона. Он приказал построить в Данциге два экипажа по сто лодок, способные послужить для наведения двух мостов через самые широкие реки. Поскольку в тех краях, где Наполеон собирался воевать, леса имеются в изобилии и трудно найти только металлические части конструкций и канаты, третий понтонный экипаж он приказал снарядить одними канатами, якорями, креплениями и крючьями всякого рода. Желая иметь и неподвижные мосты, он приказал, дабы снабдить понтонеров всем необходимым для возведения свайных мостов, изготовить в Данциге металлические свайные головы, крепления для соединения свай и копры. Всё это снаряжение должно было следовать за армией на многочисленных повозках. Во главе корпуса понтонеров поставили генерала Эбле, совершившего на Тахо столько чудес, а к новому парку приписали две тысячи лошадей. «С такими средствами, — писал Наполеон, — мы одолеем все преграды».