Между тем у маршала имелись две важных причины сконцентрировать армию: чтобы помешать осаде Алмейды и Сьюдад-Родриго, во что бы то ни стало восполнив их продовольственные запасы, и чтобы нанести жестокий удар по английской армии, временно оставшейся без главнокомандующего и части действующего состава, — удар, который восстановит господство французской армии на Иберийском полуострове. В самом деле, когда Массена стало известно, что Веллингтон отправился в Бадахос и отправил в Эстремадуру внушительные силы, ему захотелось заставить британского генерала раскаяться в том, что он придает Португальской армии столь мало значения и без колебаний от нее удаляется.
Как только в душе Массена забрезжила надежда, он стал другим человеком и использовал все средства — категорические приказы, когда имел право командовать, и просьбы, когда мог только просить, — для получения необходимого его армии снаряжения. Он хотел взять с собой 3 тысячи всадников, три десятка артиллерийских орудий, запас сухарей на 12—15 дней и конвой с продовольствием для Алмейды, в которой оставался только двухнедельный запас. Англичанам довольно было остаться под стенами крепости на две-три недели, чтобы она была вынуждена сдаться. Правда, Наполеон дал разрешение взорвать крепость, но уничтожение ее в присутствии неприятеля претило гордости защитника Генуи, к тому же подобная операция требовала времени. Поэтому Массена написал своим соратникам и маршалу Бессьеру, объяснил благородные мотивы, его вдохновлявшие, и просил их подготовиться к выступлению к 20 апреля. Ренье, Жюно, Друо и Луазон в один голос потребовали дать им еще несколько дней, ибо их лошади еще не восстановили силы и они не могли тотчас раздобыть даже строго
необходимый запас сухарей. Бессьер, не указывая прямо на трудность исполнения того, о чем его просили, ответил новыми обещаниями, которые вряд ли мог выполнить, и осыпал Массена, вместе с обещаниями, заверениями в преданности.
Однако опасность для крепостей, в особенности для Алмейды, была велика; столь мимолетный на войне случай мог ускользнуть. Перестав уже доверять словам Бессьера и не считаясь более с сопротивлением своих офицеров, Массена отдал приказ о сосредоточении войск. Благодаря коменданту Саламанки, добрейшему генералу Тьебо, хоть и помещенному под начало Бессьера, но в присутствии Массена повиновавшегося только ему, удалось раздобыть несколько квинталов зерна и солонины для восполнения продовольственных запасов Алмейды и несколько квинталов сухарей для пропитания армии на марше. Массена, собрав эти невеликие припасы, решил прорываться через британские войска и доставить их в осажденную крепость. Мысль дать большое сражение, столь пугающая даже для выдающихся генералов, воодушевляла его, ибо именно в минуты чрезвычайной опасности выказывали себя сполна его высочайшая зоркость и непоколебимый характер. Побежденные его непререкаемыми приказами офицеры сконцентрировались, наконец, за Агедой, которую предстояло перейти по мосту Сьюдад-Родриго и направиться на Алмейду, расположенную, как мы знаем, в нескольких лье от Сьюдад-Родриго.
Солдаты, хоть и едва отдохнувшие, исполнились пыла при мысли о решающем бое с англичанами. После избавления от ослабевших и уставших людей их ряды насчитывали лишь 40 тысяч человек, в том числе около 2 тысяч всадников. С собой они везли всего четыре десятка артиллерийских орудий. Тем не менее эта армия была готова к любым героическим усилиям. К сожалению, большинство генералов, за исключением командовавших кавалерией Монбрена и Фурнье, не разделяли пыла своих солдат.
Рассчитывая на себя и своих чудесных солдат, подчинив на сей раз всё своей собственной воли, Массена выдвинулся к Сьюдад-Родриго с 34 тысячами человек, потому что счел должным оставить на дороге в Саламанку, для охраны коммуникаций, дивизию Клозеля (одну из двух дивизий Жюно). По этой же дороге должны были подоспеть продовольствие, боеприпасы и подкрепления. В минуту отбытия Массена обратился с горькими словами к Бессьеру, написав ему, что хотя и приходится идти на неприятеля почти без хлеба, пушек, лошадей и подкрепления, он всё же выдвинется, но всю ответственность за последствия перед Францией и императором перекладывает на тех, кто так плохо ему помог. В ответ Массена получил от Бессьера новое письмо, и на этот раз столь точное, что не счел должным пренебречь обещанной в нем помощью, весьма небольшой количественно, но весьма ценной. Бессьер обещал 1500 всадников, в том числе 800 гвардейцев генерала Лепика и 700 легких всадников генерала Ватье, батарею из 6 орудий в прекрасных упряжках и еще 30 артиллерийских упряжек. Подобная помощь могла решить исход сражения, и, несмотря на опасение оставить Алмейду в опасности и упустить случай, предоставляемый отсутствием Веллингтона, Массена принял решение отложить выдвижение, назначенное на 26 апреля, до 1 мая.