– У него, родимого, - пропел Алекс в трубку. – Надеюсь, ты уже едешь в университет, потому что Иван Васильевич не любит опаздывающих.
А ещё он не любит меня.
…– Можно? - Коломенский вскинул голову и уставился на меня удивлённо.
– Ярик? Ты решил вернуться? - мужчина нахмурился, выходя из-за кафедры.
Стоп. Это ещё что за хуйня? Какого хрена он меня Риком называет? Мозг протестующе засигнализировал, оповещая об опасности потенциального ебаря Рикки.
– Я, Иван Васильевич, учиться пришёл, а не то что вы подумали. За ум решил взяться, - “а не за хуй” продолжил уже мысленно.
– Ясно, - протянул преподаватель. К Донскому он явно относился лучше, чем ко мне в своё время - не язвил и не пытался унизить. – Ну, добро пожаловать тогда. Присаживайся.
Я шагнул вперёд, но тут же был перехвачен рукой Коломенского и прижат к телу мужчины. От неожиданности даже не дернулся, потеряв нить разума. Внезапно стало понятно, почему он назвал меня Риком, но было поздно - он уже целовал меня, залезая свободной рукой под свитер.
Голубой вертолёт! Подавившись запасом воздуха, вывернулся в тисках и со всей силы ударил “Ванечку” локтем в живот. Отскочив от маньяка подальше, начал тереть губы рукавом и бешено орать непонятную хуйню.
– А разрешения спросить?! А если бы я вас вырубил?! Тоже мне, взрослый человек! Нифига не думаете!
К этому времени Коломенский уже разогнулся и почти не морщился от боли, а посему спокойно выслушал мою гневную тираду.
– Что за хуйня? - с железным спокойствием поинтересовался мужчина, как только я замолчал. Я выпал в осадок, да простит меня учительница химии.
– А вы что, даже матом ругаетесь? - тихо спросил я. – А я думал, что геи не ругаются, ну…
– Ага, а ещё мы постоянно трахаться хотим, как кролики, и любим в женщин переодеваться, - уже улыбаясь, но как-то зло, парировал Иван Васильевич.
– Ну, вы мало на женщину похожи… - неуверенно проблеял я, боясь после такой катастрофической тупости смотреть мужчине в глаза.
Матом геи не ругаются, как же. Вот Диня матерится только так, например, вопрос только в том, что я друга вообще как гея не воспринимаю, а Коломенский… А что Коломенский? Он ещё меньше гей, кажется, чем Мирка. Если бы ещё целоваться не полез!
– Простите, - тихо добавил я.
Препод махнул рукой, вернувшись за кафедру.
– Забудь. После пары останься… Или нет, - быстро поменял решение он. – После пар зайди, поговорим.
…День пролетел очень быстро, почти не напряжно. Алекс на протяжении трёх пар капал мне на мозги, вбивая в голову основы поведения Донского. До этого я почти ни с кем не разговаривал, боясь спалиться, но к концу Международного Права Фролов рассказал мне многое. О жизни, о родителях, которых Рик всегда называл “предками”, и о количестве тех парней в группе, с которыми эта шлюшка успела перепихнуться. Оказалось, что почти со всеми - гомофобы предпочитали его бить - кроме самого Ксандра, но Донскому “не особо понравилось”. Смотреть на одногруппников стало стыдно. Это как же?…
Голос в голове не переставая хохотал, будто издеваясь.
Ладно, тихо, Лёха, все хорошо, спокойно. Это же был не ты, а Рикки…
Родители Яра бедными людьми не были. Напротив, в доходах они, кажется, не уступали моей семье, хотя моя маман гребла деньги лопатой благодаря истинно мужскому складу ума и незаурядному актерскому таланту.
Отец - Донской Николай Александрович, знаменитый в узких кругах предприниматель, любил единственное чадо и берег сыноньку, как зеницу ока. Мать - Донская (в девичестве Шираева) Лариса Михайловна, актриса театра оперы и балета. В общем, семья довольно богемная, мои ни в какое сравнение с этими, несомненно, публичными людьми - информации на предков тела в интернете была тьма - не идут. Родители своё чадо уже полгода не видели, и, как намекнул мне Сашка, пора бы уже почтить их визитом. Я согласился, хотя уж родителей Ярослава, уважаемых людей, обмануть будет сложнее.
Ещё Ярик жить не мог без вечеринок. Ни одну пати парень не пропускал, да и сам часто устраивал вписки на своей квартире. Как его до сих пор не нашли, я понятия не имел. Этот придурок совершенно не прятался. Так какого хрена? В принципе, узнать было просто - спросить у самих Донских. Но пока не покончу с экзаменами - хрен.
А после пар я пошёл к Коломенскому.
…– Ну вот, как-то так.
В принципе, мог бы соврать. Но почему-то, когда я начал говорить о потере памяти, Иван Васильевич хмыкнул многозначительно и произнёс насмешливо: “Ты кому врать пытаешься, Ланнов?”. Я чуть не упал со стула от неожиданности, а преподаватель расхохотался. “Я психолог, идиот” - ухмыльнулся мужчина.
Так что пришлось делиться мистической историей.
– В принципе, я не могу отрицать того, что всё ещё не опровергнуто учёными с официальными обоснованиями, - кивнул Ваня. – Да и не похоже, что ты прикалываешься. Я знаю тебя, Алексей, как облупленного, но и Ярика тоже. И ты - точно не он. А в кардинальные изменения характера я не верю. Так что у меня нет повода и… Я так понимаю, ты хотел бы перевестись на пятый курс?
Это с чего бы? Вот уж не думал…
– Вы год назад говорили, что я полнейшая бездарность в юриспруденции, и по мне карьера дворника плачет, - пробормотал я обиженно, припоминая фразу мужчины дословно. Тогда она меня действительно задела.
– Не говори мне, что ты не заметил, - сделал страшные глаза Коломенский.
– Что заметил?
– Что ты мне нравился! - ядовито зашипел он. – Мне кажется, это видели все. Ко мне даже твой друг, Антон, подходил с определенными претензиями.
– Тоха? Он мне ничего не говорил…
– Конечно. С тебя станется меня покалечить, - Иван Васильевич потер грудь, глядя на меня по-детски обиженно. – Не делай такой вид, как будто я сказал тебе, что беременный, всё уже в прошлом. Твой друг был… убедительным, - мужчина премерзко ухмыльнулся. О, нет, не говорите мне, что Тоха тоже… – Ну а насчёт учёбы не переживай. Сдашь всё экстерном, ты парень умный. Конечно, не просто так, а за определённую плату… - преподаватель облизнул губы с явным подтекстом.
Я вскочил с места и выскочил из кабинета, как ошпаренный.
…Сдав анализы на ВИЧ и различные венерологические заболевания и добившись от врача точной даты результатов, я направился в салон связи, дабы попытаться восстановить симку. В конце концов, на ней могут быть записаны важные лично для меня контакты. В магазине меня жестоко обломали - восстановить можно, нужен только паспорт, но контактов на новой симке не будет.
Я вздохнул и мужественно поборол желание заныть прямо перед кассой.
– Давайте, чего уж там, раз пришёл…
Вся процедура заняла около трёх минут времени, и вот я уже пробовал новую сим-карту, запихнув её во второй слот. Симка работала, я сделал дозвон Ксандру, удивив того несказанно, и позвал гулять.
Просто так, конечно. Что значит, что мне нужно? Ничего! Приходи, блядь, к фонтану в центре через двадцать минут, Саша, иначе я знаю твой адрес! Вру, конечно, откуда мне знать, но Фролов, кажется, поверил.
Конечно, я не просто так его позвал, что за бред! Мне нужно было полностью обновить гардероб, а то джинсы с “факами” на задних карманах - и как, интересно, я этого не заметил? - привлекали внимание к моей персоне слишком сильно. Да и розовые кофточки - это, увы, не моё.
Не успел я сесть в автобус, как зазвонил телефон. Я взял трубку, не глядя на номер звонящего - один чёрт, бесстрашный уже.
– Внимательно слушаю, - лениво протянул я вразрез своим словам.
– Я тоже слушаю, сын, - раздался голос с того конца провода. – Расскажи папуле, какие черти тебя носили гребанных полгода…
Вот же блядь.
Комментарий к Глава 3: “Когда тайну знают два человека - это уже не тайна, а новость.”
Стихотворение Эдуарда Асадова - “Как много тех, с кем можно лечь в постель…”
========== Глава 4: “Я вообще-то тоже добрый и чуткий. Особенно по четвергам.” ==========