Осада Дамиетты
Значительное подкрепление, которое пришло таким образом к крестоносному войску, опять быстро подняло их глубоко упадший дух, и наконец дело дошло до обширного предприятия, которое, хотя и должно было кончиться несчастливо, но тем героизмом, который при этом выказался, соответствовало тому одушевлению, с каким Иннокентий и Гонорий призывали к священной войне. В Акконе было решено немедля привести в исполнение так часто предполагавшееся нападение на Египет, и именно тотчас соединить все наличные силы против Дамиетты — ключа Нильской долины. Нужные для этого снаряжения велись с величайшим рвением уже 29 мая первые христианские корабли пристали к Дамиетте, вскоре последовали остальные. Король Иоанн и патриарх Иерусалимский, герцог Леопольд австрийский и кипрский архиепископ из Никозии, графы Голландский и Видский, три магистра — тамплиеров, госпиталитов и Немецкого ордена — все они с многими тысячами смелых воинов раскинули свой лагерь на египетских песках.
Дамиетта была в то время большая, и естественно и искусственно сильная крепость. Она лежала на узком полуострове, на востоке от широкого рукава Нила. Крепостные сооружения состояли из тройного кольца стен, укрепленных многочисленными бастионами, и из крепкой башни, которая была построена на небольшом острове среди Нила и соединялась с городом посредством моста. Перед этой башней стояли сторожевые корабли, а цепи, которые шли от нее, заграждали фарватер Нила. Крестоносцы расположились лагерем на западном берегу реки и направили нападение прежде всего на большую башню, которую они справедливо считали главным оплотом города. Так как в числе их было много матросов и кораблестроителей, то им нетрудно было превратить множество судов в сильные плавучие осадные машины с огромными штурмовыми лестницами и крепостцами на вершинах мачт и серьезно угрожать ими башне, мосту и цепям. Между тем осажденные прекрасно защищались огнем и всякими снарядами, первый приступ христиан (в начале июля) совершенно не удался. Но фризийские моряки выстроили теперь на мачтах двух соединенных между собой грузовых кораблей еще большую крепостцу с спускным мостом и подвижной штурмовой лестницей, подвели эти суда 24 августа, несмотря на ветер и волны, к самой башне и начали отчаянную битву, на которую остальное войско смотрело с берега на коленях и усердно молясь. Долго свирепствовала битва, только вечером была захвачена часть башни, но в то же время силы защитников были совершенно истощены, так что единственным средством спасения для них оставалась капитуляция. На следующее утро она состоялась и в христианском лагере поднялось шумное ликование, так как самое трудное дело казалось законченным.
Известие о падении ценной крепости, которая считалась неодолимой, поразило султана Аладила. Когда христианское оружие внезапно обратилось против Египта, он сколько возможно позаботился о том, чтобы увеличить тамошние военные силы и кроме того беспокоить крестоносцев в Сирии, в их тылу. Именно теперь к его радости сирийские христиане понесли чувствительные потери, но что это было в сравнении с смертельной опасностью, в которой находилась Дамиетта и весь Египет после падения гордой башни? Аладил увидел, что задача его жизни — мало-помалу усыпить воинственность христиан уступчивостью и миролюбивыми действиями, была разрушена самым роковым образом, и от скорби об этом 31 августа 1218 года с ним, человеком старым и болезненным, сделался удар. В Сирии ему наследовал его сын Альмуаззам, в Египте его сын Алькамил, первый был страстным противником христиан, второй более склонен к образу мыслей отца, но обоим прежде всего сильно грозила тогда война за Дамиетту и мятежное настроение, которое вследствие этого распространилось среди туземцев их земель.