На Востоке дела обстояли не лучше. Тамплиеры и госпиталиты, дворяне и рыцари Аккона, Тира и Антиохии, Кипра и Армении и теперь еще не думали об единодушном союзе для защиты общего дела. Если одна их группа желала мира с мусульманами, то другая мешала переговорам, возобновляя войну. Всякий стремился поймать только ближайшую выгоду, не думая о том, что мир ислама выступал теперь против маленьких христианских областей уже не в прежней разрозненности, а в твердом единодушии, управляемый сильною военной рукой. Франки с окончательной глупостью дразнили к нападению даже лично султана Бибарса, не согласившись на размен пленных, который он предложил. Поистине, для преемника Саладина не могло найтись более благоприятного часа, чтобы окончательно довершить дело великого Эйюбита.
В 1262 году Бибарс велел прежде всего нескольким военным отрядам опустошить княжество Антиохийское, в следующем году он сам повел свои войска в Сирию. Знать самых южных христианских городов Иоппе и Арзуфа поспешила ему навстречу с подарками, чтобы купить пощаду для себя и своих людей. Рыцари Аккона, которые также хотели сговориться с султаном, получили, напротив, насмешливый отказ и должны были вытерпеть сильное нападение. Однако в конце концов Бибарс ограничился тем, что внушил им сильный страх и, ужасно опустошив земли за Акконом, Тиром и Триполисом вплоть до Антиохии, вернулся в Египет, так что этим походом он, видимо, намеревался сделать только рекогносцировку враждебных позиций, а не думал пока о серьезной войне.
Как мы уже упоминали, в 1264 году на христианскую Сирию особенно вредно влияла война итальянских приморских городов, когда венецианцы пытались завоевать Тир. Несмотря на то, крестоносные рыцари предприняли, однако, дерзкий разбойничий поход в область мусульман и поощряли армян и монголов к нападению на султана. Но Бибарс без особенного труда отразил короля Гетума и монголов, и после того стал вооружаться к методической войне с франками. Когда его приготовления были окончены, т. е. когда были построены многочисленные осадные машины, он появился внезапно — в феврале 1265 года — под Цезареей. Он быстро овладел городскими стенами, но цитадель требовала правильной осады. Здесь мусульманам помогли как их отличные машины, так и отвага и неутомимость их султана, который не боялся самой страшной свалки боя, и сам наблюдал под штурмовыми крышами за действиями стенобитных орудий. Через несколько дней мужество оборонявшихся было сломлено, укрепление сдалось, и Бибарс так основательно разрушил его вместе с городом, что не осталось камня на камне. С места этих развалин он направился тотчас в Арзуф. Госпиталиты храбро защищали город и крепости. Но султан приказал засыпать рвы и вдохновлял свои войска к опасной работе, сам таская землю и камни. Через сорок дней тяжелого труда (с половины марта до конца апреля) уже было сделано так много, что можно было решиться на всеобщий штурм. Султан все-таки боялся встретить большее сопротивление. Но сила гарнизона была уже истощена: город едва оборонялся, а через несколько дней сдалась и крепость. Во время боя было убито около ста госпиталитов, потом взято было в плен около тысячи рыцарей и слуг и захвачена богатая добыча. Потом Арзуф, как и Цезарея, был сровнен с землей.
Эти предприятия султана не заставили остальных христиан взяться за оружие. Только за два дня до погибели Арзуфа прибыло в Аккон небольшое кипрское войско. Но Бибарс остерегался тотчас же напасть на собравшиеся там силы. Довольный достигнутым результатом, он пока вернулся в Египет.
Но он оставил христиан в покое ненадолго. Уже весною 1266 года он снова направился на север. Он, медленно двигаясь, прошел Палестину, между тем как некоторые его эмиры отправились вперед в северную Сирию и страшно свирепствовали огнем и мечом в христианских областях. Раньше чем можно было понять, куда султан хотел идти со своим главным войском, он внезапно бросился на большую крепость тамплиеров Сафед, на северо-западе от Тивериадского озера, важнейшую опору остальных христианских владений внутри страны. Крепость считалась неприступной, но пламенному рвению египетских войск вскоре удалось отнять у гарнизона веру в возможность продолжительного сопротивления. Здесь могло бы помочь только быстрое подкрепление. Однако госпиталиты, оставленные во время Арзуфской битвы без помощи тамплиеров, теперь точно так же не имели желания помочь последним в Сафеде, а так как другие христианские господа искали дружбы с султаном, то крепость была безнадежно потеряна. Осажденные наконец вошли в переговоры с Бибарсом, и он, как говорят, побудил их к сдаче крепости обещанием милостивого обхождения с ними. Но, когда ворота крепости были отворены, он взял в плен христиан числом около тысячи и почти всех велел казнить. Чтобы отомстить за это, был предпринят поход в Тивериадскую область значительным отрядом рыцарей, который наконец собрался из Кипра и из остатков Иерусалимского государства, но вследствие беспорядочности похода окончился чувствительным поражением.