Врадники страны делились на центральных и территориальных. Территориальная иерархия воевод-старост-державцев-тиунов соответствовала сложившейся системе воеводств-поветов-волостей. Центральным врадникам также были присвоены польские наименования, однако эта рецепция лишь внешне оформляла должности, отвечающие местным условиям. Этих врадников породила специфика руководства великокняжеским доменом, поэтому функции управления страной и монаршим двором во многом не были разделены. С расширением системы врадников, уже около середины XV в. обозначилась поляризация этих функций, чья важнейшая черта – выделение верхушки врадников государственного управления в высшее сановничество страны и превращение мелких дворцовых врадников в необязательное украшение. В начале XV в. появилась представительская должность маршалка (несколько позднее – великого, большого маршалка), отвечающего за порядок, безопасность и этикет в среде великокняжеского окружения. Знаком его власти был жезл (скипетр). В конце XV в. выделился дворцовый (дворный) маршалок, замещавший (преимущественно во дворце правителя) великого маршалка. Несколько государевых маршалков, исполнявших незначительные задания, появились еще на рубеже XIV–XV в. Канцелярией Витовта Великого ведало несколько секретарей. Из них в середине XV в. выросла сановная должность канцлера (рядовые секретари сохранились как его помощники). Канцлер, имевший в своем ведении государственную /411/ канцелярию и архив, стал руководителем всей внешней дипломатии, контролером всего внутреннего административного делопроизводства и хранителем государственной печати. В середине XV в. окончательно определилась должность казначея (вскоре – казначея страны, он же подскарбий земский), ведающего государственной казной (скарбом), сбором податей и пошлин, расходами на управление. По мере формирования системы сословного управления всё более выделялось особое великокняжеское дворцовое хозяйство. Как и в случае с маршалками, в начале последней четверти XV в. рядом с казначеем страны появился дворцовый казначей (подскарбий дворный).
Возникновение высших центральных должностей стало яркой иллюстрацией к процессу превращения государевых агентов в руководителей создающихся автономных ведомств. Ведомство канцлера было порождено структурами монаршей канцелярии, казначея – механизмом его казны. Эта деятельность требовала высокой квалификации и многих знаний. Ведомство маршалков обретало тем большую завершенность, с чем большей определенностью монарший двор становился инстанцией, озабоченной отлаживанием и сакрализацией государевых функций. По мере превращения обычного феодального права в стройную правовую систему, великий князь все более воплощал высший источник этого права. Тем самым маршалки становились прямыми представителями этого источника, первыми доверенными лицами правителя как высшего государственного судьи. Медленнее всех формировались инстанции центрального военного ведомства, поскольку непосредственные интересы государя проявлялись прежде всего в этой области. Высшая должность главнокомандующего-гетмана (этот термин также позаимствован у Польши) появилась лишь в самом конце XV в. Атрибутом гетманской власти стала булава, превратившаяся из оружия в декоративную инсигнию. Гетман (несколько позже называемый великим, или наивысшим гетманом) руководил войском, собранным по призыву, при этом мобилизационные функции оставались за воеводами. В начале двадцатых годов XVI в. появился еще и полевой (польный) гетман, командовавший небольшими отрядами наемников, кстати, обретавшими все большее значение. Возникновение подобной должности указывало на растущую роль денег в воинской организации, поэтому и деятельность великого гетмана была связана с суммами, выделяемыми на военные нужды. Всё это делало гетманов не только военачальниками, но и руководителями ведомств по подго- /412/ товке и обеспечению войск, а это, без сомнения, также требовало высокой квалификации. Военно-ведомственная дифференциация касалась далеко не одного звена. В крупных замках, приблизительно в начале XVI в., появилась должность замкового смотрителя (городничий, технический контролер). Призывными дворянскими частями (обычно соответствовавшими масштабу волости) со второй четверти XV в. стали командовать хорунжие (знаменщики). Не позднее возникли хорунжие воеводств. Государственных (краевых) и дворцовых хорунжих источники упоминают с самого начала XVI в. Определенные сферы и границы ведомственной деятельности стали водоразделом между реальным управлением и исполнителями официального церемониала. Последние принадлежали к окружению великого князя – его свите и дворцу. Их наименования были также заимствованы у Польши. Это были конюший, крайчий, стряпчий, ловчий, постельничий, подчаший, подкоморий, подстолий, стольник, чашник, мечник. Всю подобающую работу исполняли слуги государя, а вышеназванные сановники официально ими руководили лишь во время торжеств. На рубеже XV–XVI в. сложился официально узаконенный круг сановников и врадников при великой княгине. Их было заметно меньше, одним из главных должностных лиц являлся вахмистр, объединявший функции хозяйственного управителя и юридического поверенного.
Исток системы сановников и врадников – ранне-монархическая прослойка государевых воинов, слуг и агентов. Возникновение этой системы было одной из сторон феодализации упомянутой прослойки. Принцип сословного оформления высших должностей знаменовал превращение служения государю в государственную службу. О резком ускорении этого процесса свидетельствовала официализация врадников сверху до самого низа. Государевы дворцовые слуги обзавелись номенклатурными званиями: привратник, конюх, повар, пекарь, садовник; этот список замыкался деревенским десятником. Верхушку этого комплекса составили наемные специалисты высокой квалификации – лекари, органисты, живописцы. Граница между роскошью, удовлетворением культурных потребностей и квалифицированным государственным управлением еще не обозначилась, хотя виды деятельности четко поляризовались.
И все-таки: выявление ведомственных сфер государственного управления проводило определенную границу, отделявшую исполнителей реальных задач управления. Служащие, в чьи функции входило выполнение решений, доставка сообщений (курьеры) и охрана, получили общее имя «дворовик» (dvarionis). Богатая вер- /413/ хушка дворовиков составляла т. н. придворное знамя – вооруженную свиту великого князя. В нее входили и молодые аристократы, получавшие воспитание при монаршем дворе. По мере дифференциации центральных и территориальных должностных функций, специализация вторгалась и в более узкие сферы. Очертилось поле дипломатической деятельности. Специальных должностей тут еще не было, работу посланников выполняли врадники разного рода, однако такие задания они осуществляли уже на постоянной основе. В конце XV в. появились лица, получившие приоритет в сфере сношений с отдельными странами.
Одной из важнейших особенностей ведомственного размежевания было превращение канцелярий в инстанции. В канцелярии великого князя уже в начале XV в. обязанности секретарей и писцов сформировались в особые должности, в ведении которых пребывали рядовые переписчики (писари, дьяки). Местные администраторы также располагали своими писцами. Большинство писцов не были врадниками, однако составляли окружение врадников, от их способностей зависело качество исполнения должностей, т. е. деятельность врадников без этой прослойки была непредставима. Вошло в обиход ведение деловых книг и устройство архивов. Писцы и переписчики стали накопителями и распространителями разнообразной информации, экспертами по письменным документам, устанавливающими их характер и аутентичность (типовую принадлежность, подлинность печати). Тут и таились корни должностного делопроизводства, именно так закладывались основы бюрократии. Всё это совершалось в административных структурах самых разных уровней. Как великокняжеская канцелярия породила государственного канцлера, так епископальные канцелярии произвели на свет епископальных канцлеров. Как монаршие, так и епископские дворы (курии), помимо вместилищ роскоши, приобрели значение ведомственных центров, объединивших канцелярию и казну.