Выбрать главу

Эти успехи Ливонии остановили расширение литовской гегемонии в тех балтских краях, где она шагнула достаточно далеко. Конфедерация литовских земель утратила свои общебалтийские признаки, которые уже начинала приобретать.

в. Балтийские земли как цель

планомерной немецкой колонизации

Благодаря местной колониальной инициативе, Ливония оказалась порождением Саксонии – самого отсталого герцогства Германии. Это со временем и стало опорой миссионерской экспансии Святого престола. Легат папы Гонория III в Балтийских странах Вильгельм (епископ Моденский) в 1225 г. объехал Ливонию. Переговоры легата с земгалами и литовцами не принесли никакой пользы, но его деятельность укрепила связи Рима и Ливонии, а также урегулировала споры Ливонии с Данией. Папы стремились установить здесь прямое подчинение Риму: 1225 г. Гонорий III объявил, что всех новокрещенных Ливонии и Пруссии он принимает под свое попечение. Это было ответом на аналогичный манифест германского императора Фридриха II в 1224 г. /43/

Опора на хорошо организованные и отлаженные церковные структуры давала папам все преимущества перед германским императором, однако главную опасность они видели в стремлении к самостоятельности самих колоний. Так было в Ливонии, вскоре это проявилось и в Пруссии, где с 1206 г. папа Иннокентий III активизировал работу цистерцианских миссий. В 1210 г. этот орден уже получил от папы концессию, а в 1215 или в начале 1216 г. монах-цистерцианец Христиан был поставлен прусским епископом. Начались Крестовые походы против пруссов. Опора при этом делалась на польских князей, чьим сюзереном считался папа, поэтому крещение Пруссии практически воспринималось как укрепление польской власти. Однако потенциал польских князей был слишком мал для ведения подобной нескончаемой войны, тем более не могли ее должным образом поддержать ни польское общество, развитое намного слабее немецкого, ни польская Церковь, располагавшая весьма ограниченными ресурсами. Уже в конце десятых годов в Крестовые походы на Пруссию втянулось германское рыцарство, а 1230 г. на соседней с Пруссией Кульмской (Хелминской) земле обосновались крестоносцы, приглашенные мазовецким князем Конрадом. До 1241 г. немецкий (Тевтонский) орден покорил все прусские племена, за исключением самбов. Буллы императора Фридриха II (1226 г.) и папы Григория IX (1234 г.) узаконили существование государства крестоносцев-тевтонцев в Пруссии. Мощный орден, опиравшийся на аристократию и рыцарство прирейнских и центральных земель Германии, очень скоро создал сильную территориальную организацию, превратившую заявления императора и папы об опеке в эфемерные декларации.

Если в Ливонии перевес Ордена меченосцев, выявившийся лишь после смерти рижского епископа Альберта (1229 г.), не привел к уничтожению епархии и города Риги как политических единиц, – в Пруссии самостоятельная политическая деятельность епископов была пресечена еще в тридцатых годах, и Тевтонский орден всё взял в свои руки. Колонизаторский поток рыцарей, горожан и духовенства был здесь намного сильнее, а в конце XIII в. к колонизации края присоединилось и немецкое крестьянство, чего в Ливонии никогда не было. В тридцатых годах тевтонцы еще не могли полностью воспрепятствовать интересам литовцев в этом регионе, однако именно здесь зародилась куда большая опасность для Литвы, чем в сравнительно слабой Ливонии.

По мере расширения колонизируемой немцами территории и рос- /44/ та их претензий на самостоятельность, папы старались установить на вновь завоеванных территориях свое прямое правление. Это особенно проявилось в Куронской земле, где до 1234 г. вообще не выделялись лены для немцев Ливонии. Завоевание куршских и прусских племен обозначило перспективу аннексии всего балтского взморья. В данных обстоятельствах папы стремились к тому, чтобы расширяющиеся колониальные владения по левому берегу Даугавы обрели статус, сходный с Куронией. В этом, бесспорно, не были заинтересованы ни Орден меченосцев, ни епископы Риги, перед которыми захваченная Ерсика открыла новые перспективы господства над всем течением Даугавы. Между тем, папский легат побуждал их действовать в противоположном направлении – на Жямайтию, – и осваивать территории, которые им не принадлежали.

Приморская полоса нынешней Литвы была наименее знакомой ещё для скандинавских викингов. Немцы так же плохо представляли себе, какие земли расположены между Куронией и Пруссией. Однако и в этих обстоятельствах легату Вильгельму Моденскому все-таки удалось склонить меченосцев к нападению на жямайтов. Григорий IX в булле 19 февраля 1236 г. объявил о Крестовом походе. Более 2000 саксонцев прибыли в Ливонию, 200 воинов прислал Псков. Магистр Ордена меченосцев Фолквин (Фольквин, Волквин) медлил всё лето в надежде избежать экспедиции в мало разведанную область, но в конце концов был вынужден выступить уже осенью, в неудобное для себя время. Пройдя еще не покоренную Земгалию, меченосцы и крестоносцы (не менее 3000 воинов) ворвались на землю Шяуляй (Сауле). Они шли походом на владения князя Лаукувы Викинтаса, но в них долго не задержались. Викинтас был застигнут врасплох, и немцам удалось разорить значительную территорию. Опытный Фолквин не терял времени, и соединенное войско повернуло назад. Однако и жямайты в течение этих дней успели собрать достаточные силы. Лучше всех подготовились и первыми встали на пути захватчиков шяуляйские князья Булёнисы (или Булевичи: Висмантас и его братья). Они и встретили немцев 21 сентября юго-западнее Шяуляй (Сауле). За ночь подоспели отряды Викинтаса (всего жямайтов набралось 3–4 тыс.). Место было болотистое, и тяжелая немецкая кавалерия не могла действовать эффективно, тем более что крестоносцев обуяла пани- /45/ ка. Утром 22 сентября началась битва, завершившаяся полной победой жямайтов. Пал в бою магистр Фолквин, 48 рыцарей, 2000 крестоносных ратников и 180 псковичей.

Битва при Сауле (Шяуляй) стала событием мирового значения. Орден меченосцев был разгромлен и перестал существовать как политическая сила. Немецкая власть в Ливонии дала трещину, обрели свободу курши. Прекратились нападения на балтов с севера, рассыпались в прах планы Рима о создания зоны прямого папского правления. Однако литовская военная политика не смогла в полной мере использовать эту победу. Старших князей не занимали успехи жямайтов, да и сами жямайты, понесшие в битве немалый урон, активности не проявили. Все это позволило остаткам Ордена меченосцев перевести дух, а папе найти выход, напрашивавшийся еще до битвы при Сауле: присоединить меченосцев к Тевтонскому ордену. Теперь за это решительно взялся Григорий IX, и в 1237 г. проект был осуществлен. Тевтонский орден послал в Ливонию отряд рыцарей, к которому примкнули уже немногочисленные меченосцы. Была создана автономная ветвь Тевтонского ордена – Ливонский орден. Его магистр, как и магистр Прусской провинции ордена, подчинялся Великому магистру Тевтонского ордена, резиденция которого находилась в Венеции.

События развивались в неблагоприятном для Литвы направлении. Историческая победа жямайтов лишь ускорила объединение немецких колоний на Балтике. Правда, она более чем на десятилетие приостановила немецкое продвижение с севера, однако потенциальная возможность комбинированных действий немцев за эти годы лишь возросла. В таких условиях проходил заключительный процесс объединения Литвы. /46/

3. Создание и укрепление Литовского государства

а. Возвышение единого властителя

В 1235 г. русский летописец упомянул о «Литве Миндовга». Следовательно, в то время была и «Литва не Миндовга», т. е. всей Литвой Миндовг еще не правил. Около 1245–1246 г. немецкий хронист (автор Ливонской рифмованной хроники) назвал Миндовга «верховным королем», а это свидетельствует, что Литва уже была объединена. Всё это показывает, что Миндовг как первый властитель выдвинулся около 1240 г.