– Привет, – весело произнесла Алька и замерла от увиденной сцены.
По всей комнате валялась одежда, а на широком кожаном диване ее Эдик предавался любви с крупной накачанной девушкой, длинные русые волосы которой были небрежно связаны лентой в «конский хвост».
«Наверно бодибилдерша, – безучастно подумала Алька, сама себе удивляясь. Она с ума сходила от любви к этому человеку, засыпала и просыпалась с его именем на губах, а сейчас равнодушно смотрела, как чужая девушка ласкает…
Незнакомка без всякого смущения закончила свое занятие, а затем обернулась к ней и насмешливо произнесла хриплым голосом:
– Эдди, тут какая-то кошка приблудилась.
– Это Аликс, мое последнее приобретение, – разомлевшим голосом ответил Эдик, потягиваясь от удовольствия. – Она хорошая девочка. Да, киска? Прыгай к нам.
– Хорошая говоришь? Сейчас посмотрим.
Не стесняясь наготы тестостероновая девушка подошла к Альке и крепко сжала ее руки, прижимая их к телу, не давая пошевелиться. А затем раздевающим взглядом провела по фигуре.
– Лучше бы мальчишку нашел, не люблю, когда сиськи болтаются. Хотя, эта вроде плоскодонка. Ладно, сойдет. Искать ее никто не будет?
– Нет, она детдомовская, – равнодушно зевнув Эдик. – Была да сплыла.
– Ты ее уже опробовал?
– Обижаешь, Зита. Я же знаю, как тебе нравится распечатывать. Только прикормил слегка, чтобы приручить.
Они разговаривали так, словно Альки не было в комнате, вернее, считая ее неодушевленным предметом. Девушка зажмурила глаза, а затем широко распахнула в надежде, что эти двое, обсуждавшие как будут сдавать ее в «наем» после того, как всему научат, бесследно исчезнут. Испарятся, растворятся или провалятся сквозь землю. Но чудес уже давно не было в ее жизни.
Мужеподобная Зита наконец отошла от нее и презрительно сказала:
– Чего уставилась, оглобля? Давай, сбрасывай свое тряпье.
И тут Алька ожила. Слово «оглобля» стало триггером, запустившим всю ненависть и злость, накопившуюся в ней за эти годы. Она обложила несостоявшихся сутенеров отборной бранью, а затем сбросила с плеча сумку и держа за ремень, начала размахивать ею, как пращей.
– Эдик, где ты подцепил эту ненормальную? – кидаясь к девушке заорала Зита и тут же получила ощутимый удар по плечу.
– Идиотка, остановись! Тебе вовек не рассчитаться за эту мебель! –вопил голый Эдик из-за спинки дивана, куда он спрятался от страха получить удар сумкой, которой Алька с невыразимым удовольствием крушила его гламурную гостиную.
– Ты отработаешь в десять раз больше, тварь, – с ненавистью пообещала Зита, пытаясь отнять сумку.
– Ага, в следующей жизни, – издевательски ответила Алька. – Когда стану кошкой.
И больно пнув соперницу в голень, она ударила ее кулаком в подбородок, отправляя в нокаут. Зита некрасиво осела на пол грудой гипертрофированных мускулов, а Эдик жалобно заскулил:
– Аликс, я же ничего плохого тебе не сделал.
– Потому, что не успел, – тяжело дыша ответила Алька. – Ладно, живи пока.
Из опыта своего воинственного детства девушка знала, что адреналиновая волна быстро утихает. Надо срочно уносить отсюда ноги, пока не начался откат. Поэтому она не стала тратить время на Эдика, а подхватив в прихожей сапожки, выбежала из квартиры. Обулась уже в лифте, а затем выскочила из подъезда и тормознула такси.
В машине ее резко отпустило, и противная дрожь наполнила каждую клетку тела. Колотило так, что даже зубы стучали.
– Эй, ты чего, больная? – засуетился водитель. – Куда ехать-то?
– Прямо, – ответила Александра и дрожавшей рукой протянула тысячную купюру. – На сколько хватит.
Водитель спрятал деньги и заметно расслабился.
– Убегаешь, что ли? От предков или от любовника?
– От козла и козлихи, – буркнула девушка и закрыла глаза, старательно повторяя про себя считалку, которой научил ее Семён для восстановления дыхания после драки.
Но в голову лишь навязчиво лез незатейливый мотив странной песни, услышанной на одной из ретро-вечеринок, которые так любили устраивать в их кафе.
«Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой, на-на, на-на».