минут спустя.
Он ощущает рокот двигателя и понимает, что она закончила с оплатой, и они едут вперед.
Когда он оглядывается на нее, ее челюсть напряжена, взгляд непроницаемый.
Себастиан фальшиво зевает.
– Бог ты мой, я так вымотался. Да, мам, думаю, будет просто потрясающе. Я так полагаю,
дедушка с бабушкой тоже приедут?
Ее плечи расслабляются, улыбка возвращается.
– Смеешься что ли? Они в жизни этого не пропустят.
Песочные часы переворачиваются в его животе, затопляя свинцом. Он поверхностно
дышит.
– Но я не хочу, чтобы Себастиан снова уезжал, – кричит Фейт с заднего сидения. – Он
только что вернулся домой.
– Он пока не уедет, милая, – говорит его мама, встречаясь с ней взглядом в зеркале
заднего вида. – Еще пару месяцев точно.
Себастиан поворачивается и посылает своей малышке– сестричке ободряющую улыбку, и
он даже не может объяснить, но у него возникает желание потянутся к ней, притянуть к себе. Два
года. Ей почти тринадцать будет, когда он вернется. Аарон будет учиться вождению, а Лиззи
будет готовиться к поступлению в колледж. Он тоскует по дому, а еще даже не уехал.
– Так ты ничего не имеешь против? – спрашивает она. – Присутствие всех будет слишком
нервировать?
Себастиан прислоняется головой к подголовнику и закрывает глаза.
Отец Небесный, дай мне сил. Дай мне мудрости, в которой я нуждаюсь, уверенности в
решении. Я пойду туда, куда ты мне укажешь.
– Думаю, это замечательная идея, – шепчет Себастиан. – Идеально.
***
Положительная сторона отъезда была в том, что его проблемы казались намного меньше
на расстоянии. Ощущения не реальные, и он понимает это, как только входит в дом – окружение
из знакомых вещей, запахов и звуков. Реальность обрушивается обратно.
Он только опускает свой чемодан на кровать, когда в его дверь стучат.
– Могу я войти, – отец просовывает свою голову в полуприкрытую дверь. – Я погляжу,
наш путешественник вернулся.
– Ага. И выдохся.
Было временное перемирие, когда вышла книга, и его родители смогли увидеть гордость
всей общины, сосредоточенную на Себастиане. Но он не проводил достаточно времени наедине с
отцом несколько месяцев, и присутствие Дэна Бразера в комнате Себастиана вызывает ощущение
клаустрофобии.
– У тебя достаточно времени отдохнуть перед ужином, – произносит он. – Я только хотел
занести тебе это, – он протягивает ему стопку писем. – И хотел поприветствовать тебя дома. Мы
очень гордимся тобой, сынок. Я знаю, у тебя был сложный период, и я горд от того, что ты смог
осознать, что я стал свидетелем того, как ты вырос над этим и стал сильнее . «Несчастья подобны
сильному ветру: он срывает с нас одежду, и мы остаемся такими, каким на самом деле являемся, а
не такими, какими хотели бы казаться»
Себастиан хмурится, пытаясь вспомнить Писание.
– Я не знаю этой.
Епископ Бразер смеется, и смотрит на Себастиана с нежностью.
– Артур Голден, «Мемуары Гейши».
– Окей, ладно, я бы никогда не полез туда.
Смех становится сильнее, и глаза его отца сияют.
– Полагаю, стоит внести это на Таинство на следующей неделе, – он разворачивается,
чтобы уйти, но останавливается на пороге. – О, и твоя мама сказала, что там было что– то от
мистера Фуджиты, – он кивает на стопку писем в руке Себастиана. – Возможно, твоя последняя
зарплата, так что не задерживай со вскрытием.
– Я займусь этим, как разберу вещи.
Когда его отец уходит, воздух медленно стекает в его легкие. Он полностью закрывает
дверь и пересекает комнату, чтобы разобрать вещи. Туалетные принадлежности, костюм, джинсы,
свитера. Под всем этим, копия книги Таннера, которую он распечатал и брал с собой.
Страницы потрепаны, на верхней – жирное пятно из ресторана в Денвере, а края
заворачиваются в верхнем, правом углу, где он перелистывал их пальцами, пока читал. Несмотря
на то, что он перечитал всю книгу, по меньшей мере, десять раз, после первого раза, он никогда не
начинал с начала. Он пролистывал его и останавливался, начиная читать с любого места, которое
выбирал. Иногда он выбирал то место, где Таннер был в магазине одежды с Отэм и своей мамой.
В другой раз, он открывал часть на озере и «педике», и унизительном разговоре Таннера с Мэнни.
Но находясь вдали от дома, он ощущал отдаление и от этого тоже. Его проблемы дома
могли быть не серьезными, но если это так, то означает, что Таннер тоже был не настоящим. У
него нет ни одной его фотографии, но у него есть его книга.
Себастиан поднимает рукопись и убирает его за изголовье, прежде чем открыть конверт от
Фуджиты.
«Дорогой, Себастиан.
Я надеюсь, это письмо найдет тебя среди множества легких книг и насыщенных
приключений. Я хотел рассказать тебе о рукописи нашего общего друга. Я не уверен, разговаривал
ли ты с Таннером, но он знает, насколько одержим я стал его романом. Он звонил, когда
выставили оценки, уверенный, что я совершил какую– то ошибку. Я был более чем счастлив
сообщить ему, что это не так.
Я поработал с ним над редактурой и предложил внести существенные изменения. Не
изменять суть предмета, но видя, что в книге действительно что– то есть, я предложил ему
изменить имена и характеры двух главных героев, вместе со всеми остальными узнаваемыми
деталями. Я вышел на связь с несколькими редакциями, и существует возможность, что Семинар
выдаст два из двух. Конечно, мы сначала проконсультируемся с тобой.
Моя глубокая благодарность тебе, Себастиан, за твою храбрость. Я желаю тебе всего
хорошего. Ты исключительный человек с глубиной и сердцем. Не позволяй никому – и ничему –
заглушать этот свет внутри тебя.
С уважением,
Тим Фуджита»
И действительно, под письмом он нашел свой последний зарплатный чек, и Себастиан
посылает молчаливую благодарность; когда его родители спросят позже об этом, ему не придется
врать.
Уставившись на бумагу, Себастиан понимает ту срочность, с которой его мать отправила
заявление. Пятнадцать минут и он снова там же, скучает по Таннеру с той интенсивностью,
которая выкручивает каждую его мышцу в готовности выставить его за дверь прямо сейчас.
Представить книгу Таннера изданной – слишком, и он заталкивает это поглубже, внезапно,
благодарный, что снова уедет, возможно, из страны вообще. Достаточно далеко, чтобы прогнать
боль и искушение увидеть его снова, всего лишь раз, и рассказать ему все.
***
Следующие недели, как временной скачок. Вызовы на дом вместе с отцом, стрижка лужаек
для каждого и их бабушек, помощь семьям с переездом. Себастиану едва хватает времени нырнуть
за кровать каждую ночь и прочитать несколько страниц книги Таннера, прежде чем его глаза
закроются от полнейшего истощения.
Письмо, вызов на миссию, приходит в четверг, и конверт устраивается на кухонной
столешнице, неприкосновенный целых четыре дня. Семья его матери прилетает из Феникса. Его
прабабушка должна приехать к пяти из Сент– Джорджа. Десяток друзей и семьи приезжают из
Солт– Лейк– Сити, и многие другие просто придут с концов улицы.
К трем у его матери крошечная армия закусок, выложена на противнях. Китайские
пельмени, киш, мини Фрито– пай, и – с краю – огромное блюдо с овощами. Фейт и Лизи в
одинаковых желтых платьях. Он и Аарон в одинаковых темно– синих костюмах.
Его руки трясутся. Его челюсть сводит от того, как он сжимает ее. Они ходят повсюду,
болтают, ждут.
Голос Таннера мягкий, дразняще кружит в его голове. Если ты так сильно ненавидишь все