Девочка стояла возле камина и смотрела матери в глаза. Та смотрела также строго и холодно, как и всегда, но с небольшим удивлением. Она стала спускаться к ней, не проронив ни слова в ответ. Эмили подошла к своей не любимой дочери и обняла. В ней уже не осталось никаких чувств, чтобы почувствовать себя виноватой. Её дочь оказалась права. Они действительно ненавидели её, потому что боялись смертельного прикосновения. И еще потому, что та больше всех походила на отца, который бросил их и ушел. Матери стыдно признаться в этом родной дочери. И Элина чувствовала всю эту ненависть, ей стало больно от прикосновений матери, которая так ненавидит её.
— Я пригласила в гости мальчика пожить у нас на каникулах. Ты не возражаешь? — девочка знала, что сейчас мать не сможет ей отказать, потому что чувствует себя виноватой, но в то же время не может признаться в этом.
Эмили прекрасно расслышала слова дочери хоть и находилась в ступоре. Её недовольное лицо стало ответом на вопрос, но мальчик уже был приглашен.
— Он хороший, мама, правда, — пыталась она убедить её. — И он уже едет! Не будешь же ты его прогонять у входа?
Он приехал на следующее утро, когда серые тучи заволокли небо. Сделав пересадку в Лондоне, он заметил, как все в городе готовились к празднику. Ночью особенно главные улицы освещались яркими фонарями. Парень готовился к этой встрече несколько недель. Он подготовил букеты цветов, созданных из света, и сейчас ехал в поезде, репетируя приветствие. Всё должно пройти как по маслу, но учитывая, как не любит родная мать свою дочь с проклятием, то мужской пол она не любит еще больше из-за того, что отец бросил их.
Том не собирался бросать Элину и хотел показать этот пример её матери, чтобы та поняла, что её дочь в надежных руках. Хмурое небо не сулило ничего хорошего в этот день, и встречу надо было перенести, но ему негде оставаться на ночь. А Элина в это время скучала по териоморфу, не понятно почему. И вспоминала последнее объятие с ним, как будто оно действительно было последним.
Его высокомерие и ложь скрывались за обольстительной улыбкой и, когда он постучал легонько в дверь три раза, ему не сразу открыли. За спиной он спрятал цветы и поклонился в ответ, когда дверь ему открыла женщина сорока лет. За ее спиной стояли две дочери: младшая и старшая. Уольфа одолевали разные эмоции в этот момент, но он знал, как скрыть их. Но кое-что скрыть он не мог. Воспоминания, которые остались у одинокой женщины, после ухода мужа. Элина смотрела в глаза матери, чтобы понять её настроение. Мандрагора сжимала ткань платья своей матери. Она боялась незнакомых людей. Том зашёл в дом, он был в своем единственном деловом костюме, который у него есть, а Эмили смотрела неодобрительно на всё это. Она уже пожалела о своем решении, как только он прошел в гостиную, которая соединена с кухней. Эмили готовила еду и выбрала тебе блюда, которые когда-то любил её муж. Она не знала, что происходит с ней в эту минуту, смотря на этого молодого человека. Он казался ей таким знакомым, но не могла вспомнить. Перед глазами только силуэт — чёрное пятно в её жизни. Глаза у Тома забегали, он не мог вынести такого напряжения. И старался не сказать ничего лишнего.
— Я очень рад быть у вас дома. Это честь для меня, — проговорил он.
Мандрагора стояла рядом с матерью и не понимала, о какой чести он говорит. По лицу было понятно, что его не рады здесь видеть. Единственный человек, который радовался его приходу, это Элина, позвавшая его сюда.
— Пойдем, я покажу тебе свою комнату, — воскликнула она.
— Нет, — проговорила сурово женщина, придя в себя.
Завтрак был уже готов. Она стала накрывать на стол и пригласила всех сесть. Кухня выглядела так же, как во всех домах того времени. Коричневые плитки, переходящие в жёлтые обои. На полу паркет. К концу трапезы Том поблагодарил её за еду. Эмили, зная о его намерениях к своей дочери, стала расспрашивать его.
— Кто твои родители?
— Они умерли, когда мне было около года. Оба нищие, они приехали из другого города в поисках лучшей жизни, других родственников у меня нет, — парень рассказывал об этом спокойно.
— А как ты подружился с моей дочерью? — задала она каверзный вопрос.