Прежде чем перейти непосредственно к истории махновского движения, необходимо отметить следующее. Русскую революцию часто называют «октябрьской». При этом смешивают два отдельных явления: те лозунги, под которыми масса совершала переворот, и результаты этого переворота.
Октябрьское движение масс 1917 года шло под лозунгами: «Фабрики рабочим! Земля крестьянам!». В этом коротком, но глубоком по своему смыслу лозунге содержалась вся социально-революционная программа масс: низвержение капитализма, наемного труда, государственного порабощения и организация новой жизни на началах самоуправления производителей. На самом деле эту программу октябрьский переворот в жизнь не воплотил. Капитализм не разрушен, а реформирован. Наемный труд и эксплуатация производителей остались в прежней силе. А новый государственный аппарат сдавил волю трудящихся не меньше, чем ее давило государство помещиков и частных капиталистов. Таким образом, русскую революцию можно назвать «октябрьской» в определенном узком смысле — в смысле осуществления в ней целей и задач коммунистической партии.
Октябрьский переворот является лишь этапом в общем ходе русской революции, подобно тому, как февраль-март 1917 года были тоже не более, как этапом нашей революции. Революционными силами октябрьского движения воспользовалась коммунистическая партия в своих планах и целях. Но всей нашей революции этот акт не представляет. Общее русло ее вмещает целый ряд других течений, не останавливающихся на октябре, а идущих дальше, к осуществлению исторических задач рабочих и крестьян — их трудового, равенственного безгосударственного общежития. И теперешний длительный и затвердевший уже октябрь несомненно должен дать место следующему народному этапу революции. В противном случае революция, как и все предыдущие, окажется лишь сменой власти.
Глава вторая
Для уяснения хода русской революции необходимо остановиться на пропаганде и развитии революционных идей среди рабочих и крестьян в период времени от 1900 до 1917 г. и на значении октябрьского переворота в Великороссии и на Украине.
Начиная с 1900-05 гг., революционная пропаганда среди рабочих и крестьян велась представителями двух учений: государственного социализма и анархизма. Но государственный социализм проповедовался несколькими прекрасно организованными демократическими партиями — большевиками, меньшевиками, социалистами-революционерами и рядом родственных им политических течений. Анархизм же располагал немногими малочисленными группами, притом недостаточно ясно представлявшими себе свои задачи в революции. Поле политической проповеди и политического воспитания целиком почти завоевала демократия. В духе своих политических программ и идеалов она воспитывала массы. Завоевание демократической республики было очередной задачей ее; политическая революция — средством осуществления этой задачи.
Анархизм, наоборот, отвергал демократию как одну из форм государственности, отвергал политическую революцию как средство ее утверждения. Задачей дня рабочих и крестьян он считал лишь социальную революцию и к ней звал массы. Это было единственное учение, проповедовавшее полное разрушение капитализма во имя свободного безгосударственного общества трудящихся. Но, располагая крайне малым числом работников и не имея в то же время конкретной программы завтрашнего дня, анархизм не смог широко распространиться и укрепиться в массах как определенная социально-политическая теория их. Тем не менее, благодаря тому, что он подходил к самым важным сторонам жизни порабощенных масс, никогда не лицемерил с ними, учил их борьбе за непосредственное свое дело и уменью умирать за него, — благодаря этому он в самой гуще трудящихся создал галерею борцов и мучеников за социальную революцию, а идеи его выдержали испытание многолетней царской реакцией и сохранились в душе отдельных городских и деревенских тружеников как их социально-политический идеал.
Социализм, будучи кровным детищем демократии, всегда располагал огромными интеллектуальными силами. Студенчество, профессора, врачи, адвокаты, журналисты и т. д. были или патентованными марксистами, или в громадной степени сочувствующими марксизму. Благодаря своим многочисленным силам, искушенным в политике, социализму всегда удавалось держать при себе значительную часть рабочих, хотя он и звал их на борьбу за непонятные и подозрительные идеалы демократии.
Все-таки в момент революции 1917 г. классовый интерес и классовый инстинкт воспреобладали и повлекли рабочих непосредственно к их целям — на завоевание земли, фабрик, заводов.
Когда этот уклон обозначился в массах — а он обозначился еще задолго до революции 1917 года, — часть марксистов, именно левое крыло их — большевики, — быстро покинули свою открытую буржуазно-демократическую позицию, выбросили лозунги применительно к требованиям трудящихся и пошли в дни революции за бунтующей массой, стремясь овладеть ее движением. И опять-таки, благодаря значительным интеллигентным силам, составлявшим ряды большевизма, а также социалистическим лозунгам, подкупавшим массы, им это удалось.
Мы уже сказали выше, что октябрьский переворот совершался под двумя лозунгами: «Фабрики рабочим! Земля крестьянам!». Трудящиеся вкладывали в эти лозунги простой смысл, без комментариев, — т. е., все фабрично-заводское хозяйство страны революция должна передать непосредственному управлению рабочих, землю и земельное хозяйство — крестьянам. Дух справедливости и самостоятельности, вложенный в эти лозунги, настолько захватил массы, что значительная, наиболее активная часть их готова была на другой день переворота начать строительство жизни на основе этих лозунгов. В ряде городов профессиональные союзы и фабрично-заводские комитеты приступили к переводу предприятий и товаров в свое ведение, к удалению предпринимателей, к самостоятельному проведению тарифов и т. д. Но все эти шаги встретили железное противодействие со стороны ставшей уже государственной коммунистической партии.
Последняя, идя плечо в плечо с революционной массой, подхватывая крайние, нередко анархические лозунги ее, резко изменила свою деятельность, как только коалиционное правительство было низвергнуто и власть перешла к ней. Отныне для нее революция, как массовое движение трудящихся под лозунгами октября, закончилась. Основной враг трудящихся — промышленная и земельная буржуазия — разбит. Период разрушения, преодоления сил капиталистического режима закончился; начался период коммунистического строительства, возведения пролетарского здания. Поэтому революция может идти теперь только через органы государства. Продление же прежнего состояния страны, когда рабочие продолжают командовать с улицы, с фабрик и заводов, а крестьяне совсем не видят новой власти, пытаясь наладить свою жизнь независимо от нее, носит в себе опасные последствия, может дезорганизовать государственную роль партии. Поэтому всему должен быть положен конец всеми возможными средствами — вплоть до государственного насилия.
Таков был поворот в деятельности коммунистической партии, как только она стала у власти.
Начиная с этого момента, она упорно стала противодействовать всяким массовым социалистическим начинаниям рабочих и крестьян. Конечно, этот переворот в революции и этот бюрократический план ее дальнейшего развития были слишком наглым шагом партии, обязанной своим положением только трудящимся. Во всем этом было много самозванства. Но такова была логика положения, занимаемого в революции коммунистической партией, что иначе она поступить не могла. Впрочем, так поступила бы всякая политическая партия, ищущая в революции диктатуры и господства в стране. До октября революцией пытался командовать правый фланг демократии — меньшевики и эсеры. Их отличие в революции от большевиков состоит лишь в том, что они не успели или не сумели сорганизовать своей власти и зажать массы в своих руках.
Рассмотрим теперь, как была принята трудящимися Украины и Великороссии диктатура коммунистической партии, ее запрет на дальнейшее развитие революции вне органов государства. Революция для трудящихся Великороссии и Украины была единой, но большевистское огосударствление революции было принято не одинаково. На Украине хуже, нежели в Великороссии. Начнем с Великороссии.