Хотя высказывания Гитлера не всегда были такими уж откровенными и однозначными, как, например, заявления об «упущенной возможности расплаты с марксизмом» до 1914 года, о «упущенной возможности удушения газом евреев» во время Первой мировой войны, о войне, особенно о войне против СССР, о «необходимом» искоренении других народов и о своем понимании международных союзов, «Майн Кампф», уже с первого появления первого тома, стала недвусмысленной и развернутой программой неисчислимых бед, которые нёс Гитлер Германии и другим народам и странам.
Даже то, что Гитлер, не колеблясь, опубликовал книгу о своем чреватом роковыми последствиями мировоззрении спустя семь лет после окончания Первой мировой войны, непосредственно после своей первой катастрофической неудачи как политика, а позже еще вносил в нее исправления, должно было бы насторожить германский народ. Ведь Гитлер не только проигнорировал свою тяжелую политическую неудачу, которая в другой стране скорее всего навсегда исключила бы его из политической жизни, но и, обладая пророческими способностями, упрямо и открыто подчеркивал ужасные последствия своих рассуждений, причем, несомненно, — в самых диковинных формулировках, какие когда-либо публиковал политик. Не случайно он писал (на с. 231) в «Майн Кампф»: «Из определенного тщеславия, близкого к глупости, большинство политиков воздерживаются от всех действительно серьезных планов на будущее… Успех и значение такого политика ограничено исключительно рамками настоящего и для будущих поколений он не будет ничего значить. Недалеких людей это волнует мало; им достаточно того, что есть.
По-другому думает тот, кто заботится о будущем. Для него почти всегда важно одно лишь будущее, потому что он нередко является тем, что обозначают словом “не от мира сего”.
Если искусство политика действительно является искусством возможного, то заботящийся о будущем принадлежит к тем, о которых говорят, что они нравятся богам, потому что они хотят и добиваются невозможного. Они почти всегда отказываются от признания в своем времени, но, если их мысли бессмертны, то они заслужат славу у потомков».
Когда Гитлер — фюрер и рейхсканцлер2 — стал воспринимать свою всеми силами повсеместно распространяемую «Майн Кампф» как обузу, это, не в последнюю очередь, произошло потому, что она, наряду с его завершенным мировоззрением, содержала многочисленные детальные руководящие указания по проведению национал-социалистической политики. А это мешало ему реализовать те внешнеполитические представления, которые он считал предпосылками для осуществления своего учения «Крови и почвы»3. Кроме того, к этому моменту уже было воплощено в жизнь то, что во время написания «Майн Кампф» казалось только утопией.
И после 1945 года «Майн Кампф», которую не имевший возможности публично выступать Гитлер надиктовал своим сокамерникам, потеряла лишь часть своего значения. Несмотря на многочисленные неточности и вводящие в заблуждение утверждения, зачастую значительные различия между тем, что писал Гитлер, и реальными фактами, подтвержденными документами, книга остается важным историческим документом и ценным источником информации не только для биографов Гитлера, но и историков, желающих объяснять и проанализировать феномен Гитлера и вообще историю национал-социализма.