В другом месте, о котором уже говорилось в настоящей главе, Гитлер сообщает: «Я встал на учет в германской рабочей партии и получил временный членский билет с номером: семь»'93. Леерс и Боулер переписали это себе194. Но и Уильям Л. Ширер пишет в своей книге о биографии Гитлера: «Так Адольф Гитлер вступил в Германскую рабочую партию как член номер 7»195. И в биографическом наброске Макса Домаруса присутствует версия из «Майн Кампф», что Гитлер был «членом номер 7»196 партии. Другие авторы, например, Ганс Бернд Гизевиус, хотя и установили, что Гитлер не был «членом номер 7» партии, а «членом номер 55»197, но и эта информация неточна; потому что до конца июля 1921 года он был не «членом номер 55», а «членом номер 555»l98.
Говоря о значении книги «Майн Кампф» как источника информации, не в последнюю очередь следует отметить изображение биографами развития Гитлера как антисемита. Он сам пишет, что не может точно сказать, когда «слово “еврей” в первый раз… особенно заставило его задуматься». В его якобы «космополитическом» (и, по версии Гитлера, тем самым не антисемитском) родительском доме подобные выражения не только не использовались, но и были невозможны. О своем отце Гитлер писал, что «старик… считал, что даже акцентирование этого понятия говорит о культурной отсталости»199. «В школе также, — продолжает он в “Майн Кампф”, — ничто не способствовало изменению этой воспринятой мною дома картины. В реальной школе я был знаком с еврейским мальчиком, с которым мы обращались осторожно, но лишь потому, что из-за его молчаливости… не особенно доверяли ему; какие-то особые мысли на его счет мне в голову приходили так же мало, как и остальным»200. В том же духе он продолжает: «Лишь в возрасте 14—15лет я стал чаще сталкиваться со словом “еврей ”, нередко, в связи с разговорами на политические темы, при этом у меня появлялось чувство легкой антипатии, неприятное ощущение подкрадывавшееся, когда передо мной разыгрывались конфессиональные склоки.
В то время по-другому на этот вопрос я не смотрел. В Линце жило очень мало евреев. За столетия они внешне европеизировались и стали приличными, так что я даже принимал их за немцев. Нелепость этого представления для меня тогда была неясна, поскольку я видел их отличие только в другой конфессии. Поэтому недоброжелательные высказывания в их адрес иногда вызывали во мне почти отвращение.
О постоянной враждебности по отношению к евреям я вообще не думал.
И вот я приехал в Вену»201.
В Вене, считает Гитлер, он «купил первые… в (его. — Примеч. авт.) жизни антисемитские брошюры», а затем ему на улице встретилось «привидение в длинном кафтане и с черными прядями». По его словам, антисемитом он стал после «периода непримиримой борьбы» между «духовным воспитанием и здравым смыслом», ставшей следствием серьезнейших обвинений евреев, содержащихся в антисемитских памфлетах, которым он верил, и наблюдения в Вене за проституцией (и «торговлей девочками»), в которой он видел источник наживы евреев и средство разложения арийской расы. «Когда я впервые узнал евреев в таком свете — как хладнокровных и бесстыдных деловитых руководителей, возмутительных разжигателей порочных инстинктов среди отбросов большого города, — пишет он в “Майн Кампф”, — по спине у меня пробежал холодок. Но затем он уступил место огню. Больше я не отмахивался от еврейского вопроса… я хотел в нем разобраться»202
То, что отец Гитлера был «космополитом» без антисемитской подкладки, как утверждает Гитлер, оспаривается его другом юности Августом Кубинском. Последний считает, что Алоиз Гитлер был шенерианцем и поэтому «конечно… несомненно»203 был также антисемитом. А утверждение Гитлера, что в школьные годы он не сталкивался с антисемитскими тенденциями и лишь один мальчик в школе был евреем, совершенно не соответствует документально подтвержденным фактам204; потому что из 239 учеников реальной школы в Линце, которую он посещал, 15 детей относились к иудейскому вероисповеданию, 209 (как и Гитлер) — к католическому, 14 — к евангелическому и один — к греческому православному. Из учеников класса 1 В, где учился Гитлер, были (в 1902 году): 28 детей — католиками, 6 — иудеями и 5 — протестантами. По словам Кубицека, Гитлер уже в школе был убежденным антисемитом205. Документы, собранные сотрудниками Главного архива НСДАП после «прихода к власти», и некоторые его школьные товарищи тоже показывают, что он уже школьником в Линце постоянно интересовался аргументами из антисемитского листка «Линцер Флигенден Блэттер»206.