жание и заставлял (своих последователей) вступать в брак» (άπεχθάνεται δε τη παρθενία, μισεί δε τήν εγκράτειαν, άναγκάψει δε γαμεΐν: Pan., 19.1. 7; о ненадежности этой инфор
мации см.: Luttikhuizen, 1984, 112—113). Основываясь на свидетельстве такого иудео-
христианского сочинения, как Псевдо-Клементины (Нот. III. 68: «брак должен поощ
ряться, поскольку избавляет от греха прелюбодеяния»), Квиспел заключил, что и эльк
саиты не были энкратитами и что «Мани, или его ученики, экстраполировали мани
хейскую этику в религиозный опыт отца Мани» (Quispel, 1985, 57—58; Квиспел имел в
виду ср.-перс. фрагмент М 2 V I, где манихейский апостол Мар Аммо говорит о воз
держании от мяса, вина и [женщин] как об основе манихейского учения: AndreasHenning, 1933, 304 и прим. 5).
Хенрихс, напротив, считает, что слова Мар Аммо «под
тверждают влияние этики мугтасила на этическое учение Мани» (Henrichs, 1973, 53, прим.
114). Об аскетизме эльксаитов поданным СМС см.: HenrichsKoenen, 1970, 141-149;
Henrichs, 1973, 53-54 (Encratism); Merkelbach, 1988a, 127-128. См. также ниже, прим. 909.
530 С утверждением Меркельбаха о том, что «Мани, живя в Сирии, остался почти не
затронут греческими представлениями» («…fast unbertihrt von griechischen Vorstellungen»; ср., однако, точку зрения Шедера о влиянии греческой философии на учение Мани:
выше прим. 82), нужно согласиться, но следующие за этим слова о том, что «Мани в
юности прочитал много книг» (Merkelbach, 1992, 166), следует принимать с известной
оговоркой. Предположение Хенрихса: «Более, чем вероятно (it is more than likely), что
Мани вошел в (личный или через знакомство с сочинениями) контакт с христианством
Маркиона и Бардайсана в то время, когда он жил у крестителей» (Henrichs, 1973, 52),
доказать пока невозможно, и нам остается только гадать, какими именно путями Мани
знакомился с христианством Маркиона и Бардайсана. Активное заимствование из раз
личных религиозных учений, к которым Мани вряд ли имел свободный доступ, нахо
дясь у эльксаитов, становится, однако, вполне понятным при той свободе от всякой
цензуры, которую Мани получил после того, как оставил крестителей. Ср. ниже, прим.
544 о времени знакомства Мани с учением Павла.
531 Так, благодаря СМС, мы теперь знаем, что Мани, живя у эльксаитов, идеал жизни
и учения уже тогда видел в Иисусе; так, например, на собрании старейшин общины, где
Мани должен был объяснить свое поведение (см. выше, прим. 459), он говорит: «Да не
нарушу я заповеди Спасителя ([τάς έν]τολας τού σ(ωτή)ρ(ο)ς)» (CMC 91. 20-23); оставля
ет же общину крестителей (ср. выше, прим. 455-460) он с такими словами: «Вот, ушел я
из этой секты (έκ του νόμου έκε[ί]νου) по воле нашего Господа, чтобы сеять его самое
доброе семя (προς τό κατασπε[ΐ]ραι τό κάλλιστον αύ[τοϋ] σπέρμα; ср. Μφ 13. 37), чтобы
зажечь его светлейшие светильники, чтобы освободить живые души.., чтобы странство
вать по миру по образу Господа нашего Иисуса (προς τό ένπεριπ[ατή]σαι τω κόσμω κατ’
[ει]κόνα κ(υρίο)υ ήμών Τη(σο)ΰ)…» (CMC 107. 1 сл.; ср. выше, прим. 465).
532 Эту цитату сохранил нам Бируни в Chronol. VIII (Sachau, 1879, 190. 2-8; арабский
текст: Sachau, 1878, 207. 12-15). Почти такую же последовательность пророков, пред
шествующих Мани, который был последним в их ряду, сохранил нам целый ряд тек
стов. Так, Шахрастани свидетельствует о том, что Мани в первой главе Книги гигантов
и в начале Шапуракана говорил: «Первый, кого Бог со знанием и мудростью послал
(людям), был Адам, отец рода человеческого, после него (были) Сиф, Ной, Авраам;
затем послал он Будду в Индию, Заратустру в страну персов, Мессию… на Запад, а пос
ле него (в те же земли) Павла; после этого „печать пророков“ (т. е. последний пророк,
Мани. — А. X.) явилась в земле арабов» (Haarbriicker, 1850, 284; также и Бируни гово
рит, что Мани в своем Евангелии называл себя «печатью пророков» hatam an-nablyln:
Sachau, 1878, 207. 19); ср. почти идентичный текст у Муртады (арабский текст и немец
кий пер. см.: Kessler, 1889, 343—355). Подтверждение находим и в оригинальных сочи
нениях манихеев. Так, в Кефалайя Мани говорит: «Приход апостола происходит время
от времени…» и далее, после перечисления ветхозаветных пророков (от Сифа до Еноха,
от Еноха до Сима): «…после того, как Будда (Βούδδας) [был послан] на Восток (ανατολή) и Аурент (^урен тн с) <…>; после прихода Будды и Аурента до прихода Заратустры
(Ζαράδης) в Персию (Περσίς), когда он пришел к царю Гистаспу; от прихода Заратустры
до прихода Иисуса [Христа]…». Затем, продолжает Мани, были 12 апостолов и апостол
Павел и еще один праведник (δίκαιος), имя которого не названо (см. ниже, прим. 567),
затем «пришло время моего апостольского служения (тэ^п о сто л н )» (Keph 1; 12. 9 —