мы в новые религии; ср., например, свидетельство об одном из последователей Марки
она Мегетии, который в своем богословии исходил из существования уже не двух, а
трех богов, или начал: εγώ φημι είναι τρεις άρχάς, θεόν τον πατέρα του Χρίστου άγαθόν, και άλλον τόν δημιουργόν, και ετερον τον πονηρόν, ό γάρ άγαθός οΰτε δημιουργός έστι τών
κακών <…> οΰτε ό κόσμος οΰτος έξ αύτοΰ δεδημιούργηται, άλλότριος δέ πάσης κακίας και
παντός του δημιουργήματος, т. е. «Я утверждаю, что существуют три начала: добрый Бог,
Отец Христа, и другой творец, и еще один плохой (бог); ибо добрый (Бог) не является
творцом плохих вещей, и этот мир не им сотворен, он не причастен злу и творению»
(Adam., De Fide 1.2; Sande Bakhuyzen, 4.16-20); и далее Мегетий объясняет, что «доброе
начало правит христианами (τών χριστιανών άρχει), творец — иудеями (ή δημιουργική
τών Ιουδαίων), а плохое (начало) — язычниками (ή δέ πονηρά τών εθνικών)» (ibid. I. 3; 4.
26-27), — однако этот Мегетий оставался для церковных ересиологов христианским
еретиком, но не создателем какой-то новой религии; ср. Eus., Η. Е. V. 13. 4.
977 См., например: Iren., Adv. Haer. I. 23. 2: Simon autem Samaritanus, ex quo universae haereses substiterunt; Ириней уточняет (ibid. I. 23. 4), что именно от симониан пошли все
прочие гностики (a quibus falsi nominis scientia accepit initia); сам же Симон учил, что
«он явился иудеям как Сын (quasi filius), к самаритянам спустился как Отец (quasi pater), а к остальным народам пришел как Святой Дух (spiritus sanctus: ibid. I. 23. 1)».
978 По словам Иустина ( lApol. 26; ок. 150 г.), сам Маркион обратил в свою веру множе
ство людей из разных народов, а Тертуллиан говорит о том, что «еретическое учение
Маркиона наполнило весь мир» (Adv. Marc. V. 19. 1: Marcionis traditio haeretica totum
implevit mundum); для IV в. см.: Eus., Mart. 10. 3; Epiph., Pan. 42. 1.2 («Ересь /маркио
нитов/ и по сей день распространена в Риме, Италии, Египте, Палестине, Аравии, Си
рии, на Кипре, в Фиваиде и даже в Персии и других странах»). Подробнее об организа
ции маркионитской церкви, о том, что после смерти Маркиона его церковь раздели-
лалсь на несколько богословских школ, и об огромной полемической литературе II—IV
вв. против Маркиона см. с многочисленными примерами: Lampe, 2006, 250-252; о том,
чтоТертуллиан читал сочинения Маркиона в переводе налатинский, см.: Hamack, 1921,
46* сл.; о переводах на сирийский см. выше, прим. 547, 556; о переводах на среднепер
сидский и парфянский см. выше, прим. 384 (свидетельство Масуди); о маркионитах в
арабоязычных странах в X в. см. выше, прим. 547 (свидетельство ан-Надима).
979 Ср., например, рассказ Феодорита (допуская при этом его преувеличение) о том,
как он (в середине V в.) обратил в истинную веру несколько маркионитских деревень с
тысячами маркионитов (Ер. 145). О том, что маркиониты могли жить в своего рода «зак
рытых поселениях» (geschlossene Ansiedlungen), см.: Harnack, 1921, 197. О маркионитах
в X в. см. пред. прим.
980 Ранее я предложил рассматривать гносис не как отдельную религию, а как особую
религиозность, т. е. «персональное религиозное чувство, которое обусловлено не столько
социальной принадлежностью и даже не столько образовательным уровнем индивида
(хотя и они играют важную роль), сколько его психическими особенностями» - но та
кая религиозность реализуется, как правило, внутри уже существующих религий (под
робнее см.: Хосроев, 1997, 263; ср. Khosroyev, 1995, 152-153). Именно о таком религи
озном мироощущении (правда, называя его гностицизм и противопоставляя его хрис
тианству), которое, по моему убеждению, приводило к «крайним вариантам трансфор
мации христианства» (см. выше, прим. 972), верно сказал Белиг: «Over against the
Christianity of the New Testament, which <is> concerned with the redemption of man and takes over the problem of sin and redemption from the biblical account (курсив мой. —A. X.), Gnosticism and its culmination, Manichaeism, are concerned with the projection of all this onto the universal plan. It is not enough to focus on the life, passion and resurrection of Jesus
<…> but a description of the world of light must first be given <…>; without of cosmology and anthropology no soteriology is possible to him (т. e. для гностика)» (Bohlig, 1983, 92-93).
981 «Параклет» занимал в религиозном сознании Мани одно из центральных мест (ср.
выше, прим. 455, 676). С одной стороны, Мани говорил о том, что смысл и будущее
содержание его учения ему открыл сошедший на него Параклет (например: Keph 1; 14.
32 сл.) — т. е. тот, кого Иисус обещал послать своим апостолам (см.: Ин 14. 16—17: «И я
умолю Отца и даст вам другого Защитника παράκλητον, чтобы пребывал с вами вове
ки; Духа истины τό πνεύμα τής αλήθειας, которого мир не может принять…»; ср.: Ин
14. 26, где Параклет уже прямо назван Духом Святым /о δέ παράκλητος, τό πνεύμα τό
άγιον/); следует заметить, что παράκλητος, в русской традиции переводимое неточным
«Утешитель» (ср. также Troster в переводе Лютера), означает «защитник», или «помощ