На несколько секунд он даже перестал дышать.
- Она тебе рассказывала строение социума нашей команды? - Он стал медленно подниматься вместе со стулом. Я бы не забоялся, будь он трезвым. От пьяных же людей трудно ожидать вменяемой реакции.
- Нет. Лишь то, как вы встретились.
- Отборочный экзамен. И ты по этим косвенным сведеньям составил характеристику о нас?! - Чувство, что меня сейчас примут за дурака, не просто было велико, оно поглаживало телескопической дубинкой по спине.
- Хм. Нет. Я даже не пытался составить характеристику. - Говорить и думать одновременно - непосильная задача требующая очень большого количество опыта. Мне же приходится импровизировать. - Я зацепился за слова Екида: «Никогда не станет так, как раньше!» - или что-то подобное. Я видел лицо О, когда она говорила о вас, так говорят о самых близких людях. Не буду приводить метафоры, но у меня появляется стойкое мнение о том, что близкий человек не будет пырять двугого близкого человека осколками бутылки.
- Да она не вспарывала ей ноги! Она просто красиво метнула бутылку! О просто не повезло. - Он оправдывался с яростью, будто защищал свою честь.
- Я не отрицаю. Но каким образом она стала из учителя О... такой... опасной чтоли.
- Ты хочешь услышать историю, как изменилась Ека, или как мы все изменились? - Она шаркнул левой рукой по полу.
- Давай о Екиде.
Он усмехнулся.
- Наша общая история связана, дурачок, мы столько прожили вместе, что даже я не смог бы разделить нашу историю. Но, пока только о Еке.
Я сполз на пол в ожидании пока полностью пройдёт голова и начнётся история.
- Спасибо.
- Не перебивай. Мы реальные близнецы. Вероятность появления была один к двум миллионам, но, думаю, именно Ека захотела так сделать. Из-за отсутствия руки, она одной из первых попала в список социально неблагоприятных элементов. Её задирали, она защищалась. Я защищал её тогда, когда не помогали кулаки. Мне пришлось быстро становиться умным, но читать она научилась первой. А после научила и меня. Мы вместе образовали нерушимый тандем, бьющий все преграды на своём пути. После нас занесли, как неблагоприятных соц. элементов сюда.
Он вздохнул.
- С первых же дней стало трудно. Ей, конечно же дали самый простой стальной протез, мне дали ЭХО. Только после пришлось отдать его Еке, для того, чтобы она не ввязывалась в ночные драки, а занималась науками. Это было второй вещью, после драк, которая ей нравилась. Я же нашёл на ближайшей помойке в Городе полароид и стопку карточек к нему. Нам все время не хватало денег. Ей для новых книг и протеза, мне для фотокарточек и книг. Не удивительно, что мы иногда вместе ходили в самые опасные места города и фотографировали его. Иногда она уходила одна, прихватив фотоаппарат. Одной из таких ночей она его и потеряла. Зато принесла десяток самых красивых фотографий в моей памяти. Я её тогда не просто благодарил, как близнеца и друга, а готов был на руках носить с месяц.
Он усмехнулся. За окном быстро пролетел дрон.
- А когда мы услышали о конкурсе, даже не думали побеждать. Лишь показать свои самые красивые фотографии. Все получилось случайно, так мы обрели семью. Она была ко всем зла в первое время, пытаясь все сделать как обычно, сама. Но после очередной драке с Первым, крайне вздорным и спесивым в то время парнем, он рассмеялась и стала потихоньку изменяться. Знаешь, она приняла в свой узкий мир кого-то больше чем я. - Я услышал улыбку в его словах. - Больше всего она привыкла к Мелкой, то есть к О, рассказывая ей все то, что знала сама и немного больше. Именно ей она рассказала первую сказку, и первая же её отругала за выходки. В то время она была нашим движком! Первой же стала искать... Ц. Грустные воспоминания. Вечер памяти откладывается.
- Расскажи по быстрому, почему она изменилась?
- Да чего рассказывать. Ночь, пять минут до привала. Мы искали место для лагеря. Все устали. Неразорвавшийся снаряд. Наступила О. Екида среагировала первой. Накрыла собой. Хапнула критическую дозу геномод бактерий. Отправилась на смерть. Мы в панике, растерялись, на звуки набежали звери. Конец.
- А почему...
- Никто не был уверен в том, что её исследования верны. - Он продолжал. - Но мы шли. Да, она права, нам оставалось два дня до Великого Леса, на опушке которого он должен был сидеть. Стихи у него всегда получались неудачные в трактовке. Мы все вернулись. Кроме О. После мы все расстались почти на год. А теперь припираешься ты и приносишь О! - Он поднимает руки к небу. - Великие чтецы... все жё только стало налаживаться.