- О! Это ты - отрок. Давно я тебя не видел. Где пропадал, с кем был? - Длинная, с мой локоть, борода смешно задёргалась то показывая, то закрывая белую майку на теле.
- Да вот в последнее время много работы, зима как-никак. То самое муторное время ветров и путников в беде. Мотаюсь по барханам, помогаю на право и на лево, иногда насильно.
- И-хи-хи-хи. - Сморщенные губы обнажились, показывая жёлтые зубы, а большие чёрные очки на носу смешно за дрыгались. - Да. Так помощь и должна вручаться. Без разрешения человека. Ох. А я вот сижу, второй день на мели, никуда не еду. Этот проклятый ветер, он сносит лодку, как пить дай, перевернёт колымагу, да потом как я один его подниму! Эх. Такое время пропадает. Мак Биф именно в это время выходит из своей норы, а я здесь сижу. Стар, я понимаешь, стал. Очень стар.
- А я скоро на путешествие иду, к Змеиной гряде, поможете добраться? - Я давно хотел с ним поездить, но никак не мог напроситься
- Отчего же не помочь. Да ты и сам в долгу не останешься. - Я, до встречи с этим человеком не верил в морщинистые губы, растягиваются в ослепительно белую улыбку. Сюрреалистичненько. - А тебя не заругают, что ушёл в самоволку? - Он хитро сощурил изумрудные глаза под кустистыми бровями. - Всыплет тебе Ваня. Ох, как всыплет!
- Не, я уже давно говорил, что пойду на приключение. Да вот только собраться никак не мог.
- С ночи сможешь подойти в ангар. Я там тебя буду ждать, до 4 утра. Понял? - Абсолютно лысая макушка сморщилась и заблестела ещё больше при свете ламп.
- Спасибо. Я быстро подойду, немного поработаю и сразу к вам!
Медленно заработала деревянная ложка, давая старику насытиться. За седьмым столом делятся предположениями и идеями на счёт нового подземелья. Все остальные столы освободились и приглашали доброжелательной табличкой «Свободно».
Мне не до спорящих, а им не до меня.
Коридор отвечает гулким эхом разговоров и топотом сотни ног. День выдался слишком ветреным для всего, не позавидуешь тем караванам, что не пожелали остаться.
Кошусь на стены и их рисунки, надписи, слова.
«Добро пожаловать путник»
«Киты умирают в лужах бензина...»
«Я часть того, что вечно хочет зла,
Но вечно совершает благо»
«Мужчина должен быть могуч, вонюч и волосат!»
«Саша в парке дрочит
Дубу на соски свои глядя...
Такого не писать!»
Беру ближайшие фразы и уношу с собой. Через стены можно узнать больше чем от людей. Гадая вечером над чашкой чая с булочкой, что же такое произошло в мире: «Ночь - прекрасное время», «Ухожу тропой Великого В.», «Бездомный бог», «Я ЗНАЮ ВСЁ», Рисунок танцующего котика с веером в лапке. У каждого свой почерк и стиль написания, и каждая из надписей уже считается подписью, памяткой или даже автографом. Глазами ищу своё, но не нахожу, похоже сбили с куском стены или закрасили. Так, похоже, и не осталось старых надписей, тех первых наших. Я сморю на напутствие, которое мы все выучили и закрашиваем любого, кто попытается это сделать. «Дураки!»
Узкий коридор местами полностью перекрыт телами и людьми, что жутко мешает передвижению. Постепенно, я начинаю чувствовать себя эритроцитом, что плывёт по крови среди тромбозных участков в аорте. Коридор очень широк (4 колясника и 2 ходячих), но люди забивают его почти целиком, так что мне приходится пробиваться сквозь толпу. Как же это неприятно, слишком много становится людей!
- Эй! Погоди!- Я не обращаю внимания, но увязаю в толпе из двух больших компаний из 14 человек. - Да обернись ты!
Это было ко мне. Озираюсь назад и одновременно тянусь к ланцету, хоть это и не мои давние учителя. Невысокий парень блондин, слегка пухлый, что уже второй день находится в крепости и трети сутки говорит что он: «Скоро съеду, а пока дай еды». Мне он неприятен. Пустой.
- Ты же доктор. - Я не настроен на дружелюбие и просто ему киваю, одновременно ищу глазами способы сбежать. Ни одного. - Помоги мне.