- Кстати! - О кричит. Думаю, не стоит напоминать, что стены между ванной и комнатой бьют все рекорды звукопроницаемости. - А где у тебя, так называемые, добавки к чаю.
- Ты для начала уменьши заварки. - Достаю щётку из фальшь панели на стене, от туда же наливаю зубной жижи. - А то ни черта не почувствуешь.
- Но ведь чай не так сильно штырит!
- Я тебе вообще ничего тогда наливать не буду!
Я её не слышал, но понимал, что сейчас она куксится.
- Подумаешь. Сдался мне этот чай. - Это бухтение под нос, которое не должен слышать ни один человек, кроме говорящего. - Сдалась мне эта комната, этот парень...
- Прости, пожалуйста. - Говорю ровно в стенную перегородку. С губ срывается пена зубной пасты. - Ванная перегородка бьёт все пределы слышимости. У тебя есть, что-то на подобие запасной одежды? У меня последний пак кончился.
- А. Не знала. - Она прокашлялась. - Ну, если ты согласен ходить в унисекс одежде.
- Ты видела, как я выгляжу? Некоторые одарённые считали меня ярой феменисткой трансгендером. Скажу даже так, я не обиделся, когда меня приняли за своего наркоманы. Так что да, я согласен одеваться в одежду унисекс.
- А я думала, что ты откажешься. Ладно, у меня нет запасной одежды.
- Значит, весь этот день ты будешь лицезреть меня в трусах этот день.
- У тебя вообще больше нет одежды?
- Представь. Только... куртка, по колено. Но эксбицианистом становиться я не намерен.
- Ты будешь в трусах, так что эксбицианизм тебе не светит. Да не бойся ты, никто тебя не осудит!
- Я себя осужу. - Сплёвываю пасту и промываю рот. - А свои последнии костяшки сознания не хочу отпускать.
- Да ладно! Это же Город! Здесь ты можешь сделать то, что хочешь! Всё, что хочешь! И никто не будет против. Все только повеселяться. - Я слышал не её голос, а себя прошлого.
- О. Хочешь узнать, к чему это привело в моём случае? - Я опираюсь на угол между комнатой и дверью в ванную. - И если честно, я не хочу пытаться вырыть это.
- Слабак. - Она достаёт ЭХО. У неё это пластинка, размером с ладонь, цвета жжёного пластика. Я опять трогаю шлейф кабеля соединения запасной ЦНС с ЭХО. Огромный ящик с картриджами памяти, которые записывают лишь определённый текст в своём формате. - Давай я вызову доставку одежды. Есть у меня один друг...
Я же хочу занять руки и иду в ванную стирать хоть бы штаны. Ходить с голым торсом для меня нормально, но вот без штанов я даже в самые гадкие дни не ходил. Хотя нет, я ещё ходил в пончо, но под ним были шорты; носил чинос, классические бряки, джинсы, карго, слаксы и даже хаки. Но ни разу без штанов на улицу.
- А зачем тебе штаны? Ты собираешься выходить?
- Да. Мне нужно сходить в Гильдию, задекларировать доставку. А так, больше и не нужно ходить, кроме домашних покупок. К примеру: соли, некоторых индикаторов. Огнемёт...
- Огнемёт? Тебе-то зачем? - Она принесла мне чаю. В моей кружке! - Ты же с простотой можешь и не такое сделать.
Она провела пальцем по плечу, ожогу на нём и корочке раны.
- Ты знаешь, что в Городе запрещены химические атаки по площади? А по-другому я не хочу. Только вот огнемёт не относится к этому списку. А домашний огнемёт - хороший друг!
- Давай я тебе подарю рельсу? Только купи нормальный аккумулятор.
- Щас! Ты хоть помнишь его работу?
- Да, пришлось. А что?
- Как ты сможешь обеспечить сохранение прямого тока в аккумуляторе?
- Есть такие!
- Хорошо. Тогда этот аккумулятор не подзарядить нормально от сети, а если и зарядишь на полную, то каким образом обеспечишь невозможность взрыва или плавления при выстреле? Я давно так думал об этом, не нашли ли способ?
- Ты согласен носить 4 аккумулятора в рюкзаке постоянно? - Я мотнул головой в отказе. - Тогда - нет. Ну, послушай, не смогли ещё мы, я тоже над этим работала, сохранить работоспособность сети после выстрела! Не дави мозоль. - Она дунула на кружку. Горячий чай перелился через край и обжог пальцы.
- Хорошо. - Я уже забыл, из-за чего начался разговор.
Она села около стены, размешивая сахар в абсолютно чёрной кружке кофеина. Не чай и не кофе. Концентрат.
Я сполз по стене на пол и стал смотреть в краснеющее окно. Человек лишился последнего мотиватора двигаться и развиваться. Свобода обернулась ещё большей клеткой! - так бы сказал Питти. Я же скажу, что смерть - не всегда плохо. И смотря на О, с её кофеиновой жидкостью, я вспоминаю, как хорошо иногда понять смысл смерти.
Тогда же, в первый день, когда я выбрался из Подвала с Питти в обнимку, он разразился потоком слов. Боюсь, ничьё сознание не смогло бы его связно слушать, возможно, даже его, ибо он спал пока говорил и говорил пока спал. Но одна фраза мне запомнилась на век, после, через три месяца в реабилитационном центре, я написал эту фразу на потолке. Тогда же я и познакомился со всеми моими сегодняшними друзьями. Питти растворился в нигде, оставив фразу: «Все ищут смысл жизни, а ты найди смысл смерти, и откроется тебе и первый смысл! Зачем смотреть в лужу, кода можно посмотреть на отражаемое ей небо!». Самый оптимистичный человек, которого я встречал в жизни!