- Ночью. - Она опять включает фонарик.
Классические детали этого места. Квадратная барная стойка посередине комнаты, круглые столы, расставленные по определённому отсутствию системы. Два сапога под потолком. Кроме этого он цеплял незаметные, но очень важные вещи: разбитая кружка, её осколки лежат на полу; полу пустые полки бара; пыль над светильниками; не вытертые капли выпивки с барной стойки. И этому два объяснения
- О. Это либо начался локальный ужас с отсутствием тропоходов и от этого закрытие бара. Ну, или... - Я подметаю ногой осколки кружки к барной стойке. В тусклом отсвете фонаря она выглядит немного чище.
- Или что?
- Или владелец бара стал распиздяем и запустил бар. Но к этому Гильдия подходила очень ожесточённо следила за тратой ресурсов в бесполезную для них канву. - Капли на столе были солёными. - Какой алкогольный напиток может быть солёный.
- Если чистый, то никакой, только коктейли. Из коктейлей кровавая Мэри. - Она подходит ко мне и светит на стол. Это не капли какого-то напитка. Почти свернувшаяся кровь.
Мы стоим. Луч фонаря отражается от выглаженной, лакированной барной стойки, небольшой дорожки из капель крови. Луч отошёл вниз к полу и отбил от тьмы новый путь крови. Только больше. Рваный след волочения и крови. Мы идём вслед за лучом. След обрывается на завороте.
- Та-ак. - Я смотрю на обрывок следа. - Ну, нахер. За что такое дерьмо по мою душу? - Я глубоко вздыхаю. - Давай поможем этому начинающему преступнику. Мне не хочется чтобы он сидел в стенах Арены недели две, а может и три.
- Зачем? Это не наши проблемы. Да и камеры, и нас повяжут, как сообщников.
- У этого бара есть один мораторий. Никаких общих записывающих устройств. Моя картриджная система не в счёт.
- Многое изменилось за время, пока тебя не было. - Она это сказала не настойчиво. И это я понимал.
- Должно же быть что-то не изменяющееся. Так почему бы этим не стать именно камерам? - Я был не уверен в этом. Каждая вещь, которую я встречал, была немного новее, чем старая. Малость. Но это постоянное моё непонимание и невозможность даже теоретически предсказывать ситуации меня выбешивали. Даже в путешествиях были гибкие правила! А тут. Бр-р-р. Трясёт.
- Да ладно. Давай лучше подумаем, как отсюда выбраться. - Она провела лучом по молотку.
- Эх. Давай. Пусть, хоть бы этот способ останется прежним.
Я иду к основному выходу.
- Посвети, пожалуйста, туда, куда я иду.
- Здесь? - Фонарь упирается в неровный ряд фальшивых досок на месте стены.
- На удивление. - Я проскальзываю между столами до этой фальш-панели. - Нажмите на «Е», чтобы продолжить...
На уровне груди наживаю на небольшую вмятину. Панель отодвигается и показывает узкий технический лаз с поперечником в метр на метр. Глупая вентиляционная система, и способная система эвакуации с возможностью отдельной системы воздуховодов.
- Что?
- Старый прикол. Тут раньше была написана буква «Е». - Она всё осталось с выражением вопроса на лице. - Аллюзия, на старые игры. Будто мы в игре.
- А. Теперь поняла.
- Эх ты. - Я не стал продолжать. - Ну, здесь-то ничего не поменялось же!
- Буду надеяться. А у тебя память не откажет на середине пути.
- Тут всего два поворота. Вероятность того, что мы не попадём в гильдию, всего лишь подкидывание монетки. Орёл или решка.
- А если всё-таки промахнёмся?
- Я даже не представляю, что будет! - Захожу в всё ещё тёмный проход на четвереньках. - И даже фонарик не попрошу! Он для слабаков.
- Почему у тебя скачет настроение.
- Ну, это всё от энтузиазма. А я его могу прямо вливать внутривенно тем, кому его не хватает.
- Не бойся, это пройдёт.
На удивление, тут чисто. Нет фильтров сигорет, бутылочных кршек и надписей. Стены затёрты, будто специально водили напильником, а после проводили нождачкой под конец.
Ползти по вентиляции всегда неудобно. И каждый раз как в первый! Так же неудобно. Узко и натирает колени. А ещё пахнет старой сырой бумагой. Классический запах из старых хранилищ Тропоходов. Кажется, они каждый заказ резервируют ещё и на бумаге.
На первом же метре находится проблема плана. Этот комбинезон хватается за каждую занозу, как за старого друга. А клёпки специально цепляются к карманам. Да ещё и свет не так хорошо светит, бликуя от почти не существующих зеркальных поверхностей на стенах.
Тридцать метров. Семь минут и сорок три секунды. Я хочу убить того, кто должен чинить этот тоннель.
Первая развилка.
Я по привычке лезу на право.
- Хэй! Тут надпись. - О стучит по потолку трубы.
- Озвуч.
- Скидки двадцать процентов на всё, каждому, кто скажет в том магазине «Лари - сосёт».