Военные моряки не боролись против нас, и нет сомнения, что они присоединились бы к нам несколько позже. Известно, что люди, принадлежашие к этому роду войск, менее всего симпатизируют тирании и что среди его представителей очень высок дух гражданского самосознания. Но что касается остальной части национальной армии, разве она стала бы сражаться против восставшего народа? Я утверждаю, что нет. Солдат – это живой человек, который думает, наблюдает и чувствует. Он также попадает под влияние мнений, верований, симпатий и антипатий, которые существуют у народа. Если вы спросите его мнение, он ответит, что не может сказать его. Но это не значит, что у него нет мнения. Он живет теми же проблемами, что и остальные граждане страны: добывание средств к существованию, жилищный вопрос, воспитание детей, их будущее и т.д. Каждый член его семьи – это неизменная точка соприкосновения между ним и народом, с настоящим и будущим общества, в котором он живет. Глупо думать, что раз солдат получает жалованье – довольно скромное - от государства, то он решил все свои насущные проблемы, которые диктуются его нуждами, обязанностями и чувствами как члена семьи и общественного коллектива.
Это короткое пояснение необходимо, ибо оно напоминает о том факте, над которым очень немногие задумывались до настоящего момента: солдат глубоко уважает чувства большинства народа. В период режима Мачадо в той мере, в какой росла к нему народная антипатия, буквально на глазах исчезла преданность армии, и дело дошло до того, что группа женщин чуть было не подняла восстание в казарме Колумбия. Но еще более ясным доказательством этого является недавний факт: в то время как режим Грау Сан-Мартина пользовался в народе наибольшей популярностью, в армии стали возникать многочисленные заговоры, поощряемые беспринципными военными в отставке и честолюбивыми гражданскими деятелями, однако ни один из этих заговоров не нашел отклика среди массы военных.
К 10 марта престиж гражданского правительства упал до минимума. Этим обстоятельством воспользовались Батиста и его клика. Почему они этого не сделали после 1 июня? Да потому, что, если бы они ждали, когда большинство нации выразит свои чувства голосованием, ни один заговор не нашел бы поддержки в армии.
Поэтому можно также утверждать, что армия никогда не выступала против режима, поддерживаемого большинством народа. Это историческая правда, и если Батиста старается во что бы то ни стало остаться у власти вопреки воле абсолютного большинства народа Кубы, то его конец будет более трагическим, чем конец Херардо Мачадо.
Я имею право выразить мою точку зрения относительно вооруженных сил потому, что я говорил о них и защищал их тогда, когда другие молчали. И я это делал не для того, чтобы спровоцировать заговор, или по какой-либо другой причине, ибо тогда действовали еще законы конституции. Делал я это в силу простых человеческих чувств и своего гражданского долга. В те времена газета «Алерта» была одной из самых популярных газет благодаря той позиции, которую она занимала во внутренней политике. С ее страниц я повел известную кампанию против системы принудительных работ, которой подвергались солдаты в частных поместьях, принадлежавших высокопоставленным гражданским и военным лицам. Я привел документы, фотографии, кинокадры и всевозможные доказательства. С этими доказательствами я обратился в суд 3 марта 1952 года. В статьях по этому поводу я неоднократно писал, что было бы элементарной справедливостью увеличить жалованье людям, которые несут службу в вооруженных силах. Я хочу знать, был ли еще кто-нибудь, кто поднял свой голос тогда, протестуя против такой несправедливости. Им, конечно, не мог быть Батиста и его компания, который жил очень хорошо на своей прекрасно охраняемой вилле, в то время как я подвергался тысяче различных опасностей, не имея ни телохранителей, ни оружия.
И так же, как тогда я защищал их, так и сейчас, когда снова все молчат, я заявляю, что их подло обманули и к грязи, обману и позору, которым они покрыли себя 10 марта, прибавились грязь и позор в тысячу раз больше, позор страшных и неоправданных преступлений в Сантьяго-де-Куба. С этого момента мундир армии самым позорным образом запятнан кровью, и, если я тогда заявил народу и разоблачил перед судом тот факт, что солдаты, подобно рабам, гнули спину в частных поместьях, сегодня я с прискорбием говорю, что у нас есть военные, которые с ног до головы запачканы кровью многих молодых замученных и убитых кубинцев. И я заявляю также, что если армия служит республике, защищает нацию, уважает народ и охраняет граждан, то было бы справедливым платить солдату по меньшей мере 100 песо месячного жалованья, однако если им пользуются, чтобы убивать и расстреливать, чтобы подавлять народ, предавать нацию и защищать интересы небольшой кучки, то армия не стоит даже того, чтобы республика тратила на нее хотя бы одно сентаво, и казармы Колумбия должны быть превращены в школу, где вместо солдат нужно поместить 10 тысяч детей-сирот.