- Но ты не должен винить себя во всех этих смертях!
- Нет должен! Ведь я убивал, хотя клялся защищать! Я убивал иногда даже без особой нужды.
- Но сейчас ты изменился.
- Мне понадобится вечность, что бы искупить все то, что я совершил.
- Она у тебя есть… как и я.
- Элис, послушай…
- Джаспер, я знаю, как ты относишься к своей жизни... и к Калленам. Знаю, что ты мне не доверяешь. Но я обещаю тебе, что с ними все изменится. Изменится в лучшую сторону!
- Тебе я доверяю.
- Тогда в чем дело?
- Я не доверяю себе.
Элис возмущенно выдохнула. Я повернул голову в ее сторону. Несмотря на то, что я старался быть от нее как можно дальше, сейчас мы сидим в полной темноте, а она еще и положила свою голову мне на плече. Но хуже было другое, я собираюсь совершить невероятную глупость, и вряд ли мне хватит самообладания остановиться. Элис так доверчиво смотрела на меня, и была так близко. Наши лица практически соприкасались. Мне нужно было лишь слегка нагнуться чтобы…
Глава 11
На всем корабле послышались довольные возгласы. Яркий свет ударил в глаза. Элис удивленно посмотрела на меня. Сейчас я был в паре метров от нее, схватившись за ворот рубашки. В моем случае выражение «держать себя в руках» имело прямой смысл. Руки уже начали болеть, когда я, наконец, разжал побелевшие пальцы. Ничего не сказав, я подлетел к дивану, поднял упавшую на пол книгу, и уже через секунду оказался в библиотеке. Я закрыл за собой дверь и глубоко вдохнул. Оказывается, контролировать самого себя намного сложнее, чем несколько сотен солдат. Когда моя рука коснулась холодной бронзовой ручки двери, я чувствовал, как меня буквально переполняют эмоции. Но на этот раз это были не чувства других людей, а мои собственные. Эмоции, которых я так старательно избегал, сейчас накрыли меня с головой. Я чувствовал усталость, бессильную ярость, я ненавидел себя за то, что позволил себе находиться с Элис так близко, несмотря на то, что где-то в глубине души догадывался, чем это может закончиться. Меня буквально разрывало на две части, на разум и сердце. Разум приказывал сохранять холоднокровие, вернуться в кресло, раскрыть книгу и забыть обо всем. Побороть глупое воображение, которое рисовало такие радужные картины моего будущего с Эллис, из-за которых, на лице невольно появлялась глупая улыбка. А сердце... сердце говорило, что я должен немедленно вернуться в гостиную и сделать то, чего я так страстно желал. Хотя бы посмотреть на нее. Мне было бы достаточно секунды рядом с ней, чтобы стать самым счастливым человеком на свете. Я прижался щекой к темной дубовой двери. Я слышал ее сбивчивое дыхание. Я слышал, как скрипнула пружина дивана, как зашелестел ковер, когда Элис сделала пару шагов по нему. Сейчас она снова стала так близко. Элис села на пол, прижавшись спиной к другой стороне двери. Я опустился на колени и положил руку на дверь. Я даже мог чувствовать ее запах. Это было что-то совершенно незнакомое, но вместе с тем чрезвычайно приятное. Сейчас практически все девушки внушили себе, что на свете нет ничего приятнее, чем запах розы, поэтому каждая посчитала своим долгом облиться с головы до ног розовыми духами. От Элис же пахло чем-то совершенно другим, похожим на корицу или лаванду. Я старался отвлечь себя от мыслей, что от нее меня сейчас отделяет не больше трех сантиметров дерева и несколько километров чувства долга. Поэтому целиком погрузился в размышления, из чего же состоят ее духи. Меня это не очень волновало, но другой темы, способной занять меня в этот момент, я просто не находил. Когда я услышал голос Элис, я сначала посчитал, что это игра моего воображения. Что, возможно, я просто сошел с ума и это самая невероятная слуховая галлюцинация, о которой я только мог мечтать. Этот нежный бархатный голос… Через какое-то время моя галлюцинация повторилась, на этот раз чуть громче, это заставило меня усомниться, что это лишь прекрасное видение.
- Джаспер?
- Да?
- Скажи, что я сейчас чувствую.
- Если ты не можешь разобраться в своих чувствах, то вряд ли кто-то другой сможет, Элис. - У тебя опыта в этом намного больше, - эти слова заставили меня поморщиться. Я бы все отдал, чтобы избавиться от этого... дара. Куда интереснее догадываться об эмоциях людей, чем просто знать о них. Вряд ли кто-то захочет узнать, что войдя в комнату, вызвал у своих друзей только раздражение. Или... или что девушка, к которой ты испытываешь такое нежное чувство, сейчас страдает по твоей вине.
- Ты чего-то боишься.
- Ты уверен, Джаспер?
- Я редко ошибаюсь.
- Но чего же мне бояться?
- Может... я не знаю.
- Ты можешь пообещать, что никогда не будешь использовать свои способности на мне, Джаспер?
- А ты можешь не заглядывать в мое будущее?
- Это от меня не зависит. Я не могу управлять своими способностями, как ты.
- А я не могу видеть будущего, чтобы пообещать тебе то, что ты просишь.
- Ты ведь уже решил ими воспользоваться, да?
- Ты это видела?
- Звучит как утверждение.
- Элис, так будет намного проще.
- Для тебя. А я буду жить с этими искусственными чувствами и думать, что так и надо! Но ведь однажды, мои настоящее эмоции выйдут на поверхность и что тогда?
- Тогда пройдет уже много времени.
- Но, Джаспер, в нашем случае, понятие много времени это хотя бы несколько столетий! Мы проспорили так, наверное, несколько часов может дольше, я потерял счет времени. В конце концов я пообещал Элис, что не буду использовать свои способности, если она сама того не попросит. Окрыленная своей маленькой победой, она почти все утро играла на пианино всевозможные вальсы и сонеты. Как мало ей нужно для счастья…
Я так и не решился открыть дверь и выйти из библиотеки. Теперь я точно знаю, что доверять себе глупо и бессмысленно. Я обману самого себя при первом же удобном случае. Но оставаться здесь все время невозможно. Рано или поздно я снова встречусь со своим демоном... или ангелом. Я еще не решил, как относится к той, кто так бесцеремонно нарушила мой душевный покой. К той, кто поселилась в моих мыслях и не оставила места чему-то другому. К той, кого я похоже...
Я вспомнил, как мальчишкой бегал за своей соседкой по парте - Кэти Лонгтон. Мне тогда было пятнадцать. Сейчас даже не смогу вспомнить, что меня в ней так заинтересовало. Возможно то, что Кэтрин единственная из всех девушек не проявляла ко мне того интереса, к которому я уже тогда привык. У нее были длинные светлые волосы и пронзительные зеленые глаза. Смуглая кожа необычно контрастировала с цветом волос. Ее отец был учителем математики, не самая богатая семья, но одна из самых уважаемых. Никаких преград для моего с ней общения не было, за исключением ее чрезмерного упрямства. Кэт игнорировала меня, видя как сильно она мне нравится. Как только мои чувства к ней остывали, она всеми возможными способами пыталась привлечь обратно к себе мое внимание. Так мы с ней промучились вплоть до моего отъезда. Я вспомнил, как Кэтрин плакала, когда я сказал ей что ухожу на войну. Она умоляла, злилась, кричала, но ничто уже не могло изменить моего решения. За пару часов до моего отъезда, она пообещала, во что бы то ни стало дождаться меня. Я же решил, что обязательно женюсь на этой девушке, когда война закончится, и я вернусь домой. Но я так и не вернулся. Лет через десять я попытался найти хоть какую-то информацию о Кэтрин Лонгтон и узнал, что она вышла замуж, и у нее родился сын. Маленького мальчика назвали Джаспером. Тогда мне захотелось, во что бы то ни стало попасть в родной город. Но простые человеческие желания быстро исчезали и забывались, когда появлялась жажда. Из-за нее сложно было удержать мысли в единое целое. Потому что, как только на горизонте появлялся какой-нибудь обреченный бедолага, в котором есть хоть пара капель крови все предыдущие мысли тотчас вылетали из головы. Я не вспоминал о Кетрин уже много лет, что же заставило вернуться яркие картины из прошлого? Я посмотрел на закрытую дубовую дверь, и через небольшое минутное размышление зашел в гостиную. Меня тут же обдало порывом ледяного воздуха. Я подошел к широко распахнутому окну, выходящему на верхнюю палубу. С серого, темного неба срывались дождевые капли. Я не знал действительно ли я был проклят, после того как меня укусили, но после всех тех ругательств, которые я обрушил на себя в мгновение, когда я понял что произошло, я мог быть уверен что в рай не попаду. Ее нигде не было, ни в одной комнате. Воспоминания настолько захватили мой разум, что я потерял хоть какое-то чувство реальности. Я потерял Элис.