Около нее никого не было, это я еще сверху заметил. Снял рукавицы, остался в одних варежках, отвязал ведра от санок, поставил их на лед. Секунду передохнул и сразу же нагнулся, чтобы не терять зря тепло и силы, стал привязывать веревку к дужке ведра. Завязал, подергал — надежно. Воду в проруби я видел только у ее противоположного края, она была совсем черной, а местами чуть подернутой ледком и запорошенной снегом. Лег грудью на высокий ледяной вал, окружавший прорубь, обеими руками затащил на него пустое ведро, оно опрокинулось, но воды не достало и повисло на веревке. Опять передохнул и стал опускать ведро к воде, уже не видя его, перехватывая руками веревку. Проще было бы, конечно, доставать воду, если сколоть хоть в одном месте ледяной вал, но у кого же хватит сил на это?.. Было так тихо, что я услышал, как ведро ударилось своим дном о воду, плеснуло, и по натяжению веревки понял, что оно стало погружаться. Хорошо, полное зачерпну!..
Подождал, давая ведру погружаться, и начал потихоньку вытаскивать его. Сначала оно шло легко, потом натяжение веревки все усиливалось, она ползла совсем медленно в глубокой борозде вала. И я обеими руками потащил ее вниз. Ведро пошло легче и быстрее, и вот край его неожиданно показался над валом. Теперь надо было обеими руками ухватиться за дужку ведра, иначе оно опрокинется и вода просто выльется на вал. Я стал приподниматься, руками перехватывая веревку, не давая ведру опуститься. Добрался до его дужки, все лежа грудью на валу. Передохнул, зажмурился от напряжения и стал поднимать ведро на вал. Тут у меня не хватило сил и ведро наклонилось, вода из него полилась.
В глазах плыли красные круги, но я сжал зубы, поднял ведро, кое-как поставил его на лед и сам сел на санки.
Не знаю, сколько я так просидел, около проруби по-прежнему никто не появлялся. Постепенно мне стало легче, и я увидел, что примерно треть воды из ведра вылилась. Ну, это обычно…
Посидел еще, потом все-таки поднялся, поставил на санки пустое ведро, вылил в него воду из первого. Отдышался и увидел, что и санки, и ведро на них стояли на льду ровно, неподвижно.
Точно так же достал и второе ведро воды из проруби, только на это у меня ушло еще больше времени и сил, и оказалось оно пустым чуть не на половину. Оба ведра привязал к санкам, направил их так, чтобы они двигались по льду спуска, а сам чуть не на карачках пополз рядом. Задыхаясь, добрался до края набережной, разогнулся и долго стоял неподвижно, пока в глазах не перестало плыть. Потом с гордостью поглядел на свои ведра: пусть и полупустые они, но на два дня нам наверняка воды хватит.
И тут услышал злой голос Богдановой:
— Посторонись, Кауров, вода не одному тебе нужна!..
Я отступил в снег, привычно стараясь не набрать его в валенки, и увидел, что Нина уже развернула свои санки тоже с двумя ведрами и спускает их к проруби. На меня она не смотрела. И обидно мне стало, и даже грустно. Вздохнув, повернулся, медленно поволок санки дальше. И добрался уже почти до середины подъема от набережной до улицы, как вдруг услышал отчаянно-пронзительный крик Нины:
— А-а-а!
Этот крик напугал меня своей обреченностью. Я поспешно затащил санки с ведрами в снег, съехал по обледеневшей тропинке к валу и увидел, что Нина лежит на валу и неудержимо сползает в прорубь. Головы ее уже не было видно, только судорожно дергались ноги в валенках. Позабыв обо всем, я упал на вал и успел обеими руками схватить Нину за ноги. Она перестала кричать, а я всем телом пополз вниз, стараясь вытащить Нину, перевалить ее на эту сторону вала. Или лед был скользким, или вес моего тела превышал Нинин, только ноги ее сдвинулись и поползли вниз вместе со мной. Мне пришлось даже лечь на лед, а Нина сразу же торопливо встала.
Я поднялся, выпрямился и увидел, что Нина смотрит на меня не то растерянно, не то даже удивленно. Лицо ее вдруг сделалось задумчиво-строгим, точно она заново вспомнила все, что с ней случилось, и слабо улыбнулась:
— Спасибо, Пашка, что спас меня.
— Дело обычное, блокадное… — смущенно ответил я.
— Нервничаю… — совсем неожиданно для нее откровенно проговорила Нина. — Вот и срываюсь.
— Опять-таки дело обычное, блокадное… — Я только сейчас заметил, что Нина обеими руками держит веревку, на которой висит ведро в проруби. — Давай ведро-то вытащим?..