10
Проснулась я оттого, что еще во сне почувствовала: я, кажется, сплю почему-то в машине, а она едет стремительно и плавно. Открыла глаза и поняла, что так оно и есть: я лежу на заднем сиденье, поджав ноги, а Игорь сидит впереди за рулем, и мы едем куда-то… И разом вспомнила все, даже засмеялась от счастья!
— Доброе утро, Игорешка! — сказала я.
— Доброе утро, Анка! — и он тоже засмеялся, стал притормаживать машину. — Чуть не проспали мы с тобой, а?
— Да! — Дождя уже не было, и за стеклами машины посветлело, но почему-то чувствовалось, что на улице мороз; на миг даже мелькнуло счастливое детское воспоминание: зимние каникулы, дома тепло и уютно, а на улице бодрящий морозец.
— Мне к девяти надо быть в лаборатории Вадима. Мы только заедем, и я отговорюсь, — хрипло уже сказал Игорь, останавливая машину, открывая переднюю дверцу и переходя ко мне.
— Я счастлива! — сказала я, протягивая навстречу ему голые руки.
— И я! — будто растерянно даже бормотнул он, и мы стали целоваться, сразу же забыв обо всем.
— До чего же ты красив, милый ты мой!.. — сказала я потом и осторожно, одним пальцем разгладила его брови. — Вот ведь какое мне счастье нежданно-негаданно выпало, а?
— И ты удивительно красива! И мне тоже нежданно-негаданно!.. И я счастлив!.. — быстро и все растерянно-удивленно говорил он и даже замигал, вглядываясь в меня, спросил, сам поражаясь: — Нет, ты только подумай: я даже ночевать домой не явился, а? И не предупредил, что не приду, а? И к Вадиму чуть не проспал, а?
— И в школу на уроки никогда не опаздывал, да? И в университет потом, да?
— Да… Никогда! — Он все широко и растерянно-удивленно улыбался: — Вот ведь что такое любовь-то оказывается, а? Сам себе не хозяин делаешься вдруг. И счастлив, и на все обычное тебе наплевать, только бы вместе быть, а?
— Да! — И все-таки забеспокоилась слегка: — Попадет тебе дома?
— А?.. — Он замолчал, будто запнулся, и перестал улыбаться, тревожно глядя на меня, что-то соображая.
Я тоже почему-то испугалась, попросила тихонько:
— Говори уж…
— А?.. Не могу я без тебя, Анка! — и виновато, по-прежнему растерянно и тоже точно чего-то пугаясь, сказал он.
— И я не могу без тебя! А зачем нам разлучаться?.. Ты не бойся, я в жизни — человек надежный: ни в чем никогда не подведу, даже помогу еще тебе, да-да!.. И вообще уже ты для меня — как я сама для себя, понимаешь?
— А?.. Да! — И все-таки сказал: — Удивило меня, знаешь, как ты так быстро и легко нашла путь к сердцу Вадима, а?
— Я специально не искала, у меня это само собой получилось.
— Я понимаю. Вот это-то и удивляет меня больше всего! — И решился, досказал: — Мы с «мотором», ну, с Верой Максимовной, чуть не целый план разработали, как Вадима уговорить, а ведь если бы не ты, ничего бы у нас с ней не получилось, а?
Я кивнула, но все-таки попросила опять:
— Ты говори, что хотел сказать… — И все чего-то боялась.
Он настороженно смотрел на меня.
— И это опять угадала?.. — Снова решился и заулыбался отчаянно-весело: — Вот сегодня утром, прямо сейчас, и скажу родителям, что мы с тобой решили пожениться, а?
— Да!.. Да, Игорь!
— Или ты?.. Я ведь тебя-то не спросил…
— Я же сказала, что ты для меня — как я сама для себя!
— Спасибо! — И мы опять поцеловались. — Но ты ведь ни разу даже дома у нас еще не была!.. — снова удивился он.
— Ну и что?
— Как это ты так сразу и доверилась мне до конца?
— А почему я должна опасаться тебя?
— Ну, все-таки…
— А ты сам мне не доверился, если даже решил сразу жениться?
— Вот чудеса-то со мной, а? — все поражался он.
— Так ведь и со мной те же самые чудеса.
— Вот сюрпризик-то мамуленьке будет, а?
— Так ведь не она на мне жениться решила, а ты.
Странно, но я, помню, ничуть не удивлялась тогда необычности нашего с Игорем разговора, и даже не раздражал он меня, и не злилась я ни капельки, только была счастлива — и все.
— Вот что, — очень серьезно, даже строго выговорил вдруг Игорь, и по его глазам, голосу, всему выражению его лица я поняла, что вот именно сейчас он и решился уже окончательно. — Такое ведь у человека раз в жизни бывает, да?
— Да!
— Едем! Едем к нам домой, а все остальное — потом!
— Я сама позвоню Вадиму Павловичу и все объясню ему, — сказала я.
— А?.. Опять ты права, так даже лучше получится… — Снова внимательно вгляделся в меня, спросил и удивленно, и растерянно, и тревожно: — Слушай, а почему ты такая?
— Какая?