- Тебе легко говорить. На тебя все клюют. Что они в тебе находят? Индюк-индюком.
- Понимаешь, Мад… Друг мой. Дело всё в харизме. Я – Принц. И я веду себя как принц. Манеры, слова, походка. В каждом моём движении читается уверенность.
- И скромность, ага.
- Уж лучше так. Какой мне смысл ныть насчёт того, чего я не могу сделать и чего не умею, если я могу выставлять напоказ то, в чём я шикарен? – Серьёзно произнёс Кас.
- Ну, с Садилией тебе точно не светит. По ней видно, что она таких как ты не любит.
Кас искренне и громко рассмеялся.
- Ты… Ты-ы-ы… - Кас не мог начать говорить, постоянно захлёбываясь в смехе. – Я тебя обожаю, Мад. Правда. Ты очень хороший друг. Я буду надеяться, что, когда я буду умирать – ты будешь рядом. Но ты такой наивный.
- Не понимаю…
- Она – обычная простушка. Она всё ещё девственница только потому что я не захотел её «портить».
- Что ты несёшь?
- Завоевать любовь такой как она – для меня дело пяти минут. Чуть дольше, конечно, но всё равно. Это очень просто.
- Не, не верю.
- А знаешь что? ОЛАФ! Подойдите пожалуйста.
- Здравствуйте. Чем могу помочь? – Повар подошёл к музыкантам.
- Принесите мне и моему товарищу холодного вина в стекле, будьте добры. – Сказал Кас и положил пятёрку на стол.
- Я не хочу вино. – Сказал Немертвый.
- О, тогда прошу вас обратить внимание на вывеску! – Олаф указал на дощечку, что была над Музыкантами.
Кас и Мад задрали головы.
- Волл’Сиггский виски? – Удивился Кас. – Прямо оттуда возите?
- Да, что довольно сложно.
- Убираем вино. Мне виски. А моему другу… Мад, что ты хочешь? Эль или мед?
- Ну давай мед.
- Будет сделано, господа. – Олаф быстро удалился.
- Мад, милый Мад. Давай поспорим. В течении недели Садилия будет готова ради меня на всё. Мне этого не надо, поэтому, я её отвергну. У девочки будет разбито сердце. И тут появишься ты. Я подскажу тебе что делать.
- Почему ты просто прямо сейчас не можешь подсказать мне что делать?
- Ты задел моё самолюбие, друг. Я докажу тебе, что любовь простушки – не тяжелее любви светских дам, а то и много легче. Мне даже делать ничего не придётся по отношению к ней. Почти.
- И всё-таки…
- Просто смотри за мной, друг. А потом уже скажу. А тебе Садилия и вправду понравилась?
- Ну… Она красивая.
- Мад, но ты же больше её раза в два.
Мад промолчал, отвернулся от Каса и слегка досадно выдохнул.
- Да я шучу. Я просто. Ну как вот тебе сказать. У тебя было уже много шансов кого-нибудь подцепить в наших похождениях. А ты все никак.
- Ну что я могу поделать? Не могу я, вот и все.
- Ты стесняешься?
- Да нет. Не в этом дело. Просто… Ну вот… Все они какие-то не такие. Я хочу, чтобы моя женщина была идеальной, понимаешь? Чтоб вот прям раз – и навсегда.
- Идеала не существует, Мад, особенно в женщинах. Ты бы снизил планку.
Музыкантам принесли их напитки в самый разгар разговора. Они кивнули Олафу, чокнулись и отпили из своих бокалов. Канстельд слегка посмаковал виски и сдерживался, чтобы не поморщиться.
- Это он. Это реально он. – Кас отпил ещё немного.
Мад, по привычке, отхлебнул сразу треть бокала огненного меда. Лицо его покраснело.
- Ох… - Немертвый схватился за лицо и провел рукой вниз, будто убирая пот, после чего уперся ртом в кулак. – У-у-у… Ахринеть. Это что?
Мад говорил полушепотом и слегка осипше.
- Огненный драконий мед. Не нравится? – Улыбнулся Кас.
- Да нет – интересненько. Просто остро. Я не ожидал. И сладко, и остро. – Здоровяк поставил бокал на стол. – Сейчас… Чуть позже допью.
Кас, все также улыбаясь, отпил ещё немного виски.
- А тебе как?
- Хорошо. Это тот самый виски, который пил мой отец. Я его иногда воровал со стола.
- Вкусно?
- Да.
- Ну вот что ты брешишь, а? Это же крепкий алкоголь – он не может быть вкусным. Он горький! Он мерзкий! Ты же сдерживаешься, чтоб не поморщиться!
- Мад, да я его смакую. Он меня будто во дворец возвращает.
- Да-да, успокаивай себя. – Немертвый перевел взгляд на свой мед и помотал головой. – Пфф…
- На чем мы там остановились?
- На бабах.
- На девушках, Мад! Это первое правило! Не бабы, а девушки! Иногда женщины. Уважай их. Или заставь их думать, что ты их уважаешь.
- Ты сам-то хоть кого-нибудь уважаешь, кроме себя самого?
- Ну да. Отца.
- И все?
- Вас всех я люблю. Не веришь?
- Верю.
- Вот видишь – работает. – Хитро улыбнулся Канстельд.
- Ты только вид делаешь?
- Ну, тут уже думай сам. А насчет твоей проблемы с… «Бабами». Скажи вот мне, что ты в девушках больше всего не любишь?
- Ну, так сразу и не скажешь… Ну а ты?
- Мы не обо мне сейчас говорим. Ты бы смог простить измену?
- Нет. А ты?
- Я говорю же – мы не обо мне. Но вообще, думаю, что смог бы. Измена телом ничто, в сравнении с изменой своему господину.