Маринованные огурчики, брускетты, недопитые апельсиновые соки — она формирует своё меню на день очень тщательно. Следит за фигурой. Хуже всего, когда в твоё правильное питание вклиниваются какие-нибудь лоскутки одежды, канцелярский мусор, гниль, использованные презервативы и осколки стекла. Приходится вручную сортировать отходы — Пердита от трендов тоже не отстаёт. Кстати, она не курит и другим не советует.
Когда Марчелло её видит, то просто немеет. Она игриво так похихикает, улыбнётся ему своей загадочной беззубой улыбкой и помашет ручкой, словно встречает его как моряка, вернувшегося из долгого плавания по Средиземноморью. А он глупеет, робеет и не может сказать ни слова. Только подойдёт, возьмёт за руку и прижмётся к ней лицом.
Часть 5. Суббота, 21 марта 2К20
— Дорогой прохожий! Мы с вами не знакомы, но будьте так добры — подайте тенгешку на Наурыз көже! Уж очень хочется кушать. Успокойте своё эго — подайте бомжу на продукты питания, — Марчелло настойчиво приклеился к одному тучному мужчине, надеясь, что тот вручит ему небольшую горсть монет, но пожилой мужчина только безуспешно пытался обойти Марчи. Поняв, что дело не выгорит, наш герой сдался и отступил, пожелав тому хорошего дня.
Пердита, которая сидела у шляпы, попивала утреннюю чашку кофе. Честно говоря, у неё в руках была пустая разбитая чашка, когда-то бывшая частью красивого сервиза, а она делала вид будто пьёт американо с двумя кубиками сахара. Оттопырив палец, она издала звук, словно наслаждается терпким ароматом бразильского напитка. Но её взгляд переместился вдаль — зрачки увеличились, соски набухли, а пальцы рук задрожали. Она всегда так реагировала, когда видела полицейских.
Марчелло скривил лицо и понял, что их будут упаковывать. Он неловко улыбнулся и приготовил руки, предварительно вытерев их о штаны:
— Синьор-полицейский! Вы как раз вовремя — я тут видел банду мошенников. Дайте минутку, и я покажу этих негодяев, — это он пытался выиграть время, чтобы Пердита скрылась в толпе.
Его в очередной раз доставили в отделение полиции, где он частенько бывал за то, что нарушает общественный порядок: одет недостаточно стильно, в глазах читается протестное настроение, а сам он выглядит как плакат.
Сидя за решёткой, он услышал вопли чуть поодаль. Следователь, который как-то помог Марчелло сосчитать его рёбра, вёл какую-то женщину под руку. Она вдруг закричала:
— Примирение? Вот твою жену пусть изнасилуют! Твою дочь пусть изнасилуют! Не дай Бог, конечно. Будешь примиряться? Ты будешь примиряться с этим уродом?
Следователь чуть задрал голову и посмотрел на неё с презрением:
— Ты чего такие вещи говоришь, женщина? Я же как лучше хочу.
Она бессильно отмахнулась и заплакала.
Марчелло вздохнул, упёршись лицом в решётку. Он смахнул пыль с плеча своего пиджака. В эту ночь он не спал. Сидел на корточках, пытался согреться, но только чувствовал, как немеют ноги. Наутро его выпустили.
Часть 6. Воскресенье, 22 марта 2К20
Потрёпанный чёрно-белый плакат Марчелло Мастроянни еле держался на стене. Маратжан, который обожал фильмы с Мастроянни, поглаживал плакат и улыбался во все свои двадцать зубов, часть из которых — золотые. При его социальном статусе и финансовом положении — это довольно хорошее стоматологическое достижение. Стряхнув пыль с плеч своего пиджака, он прихрамывая вышел из своей резиденции под мостом на Алматинке. День обещал быть хорошим, солнце светило так, что прогревало его загоревшую от ужаса шею, скрытую от людских глаз самодельным шарфом из старой базарной сумки от Louis Vuitton.
Сегодня праздник, поэтому Марчелло пригласил всех своих друзей. Высокий градус алкоголя, который добыт тяжёлым трудом, сымпровизированная еда, собранная в самых элитных помойках города и отборная музыка, которая бесперебойно проигрывается на старом магнитофоне с аудиокассетами.
Марчелло чувствует себя королём вечера, поэтому вполне уверенно зажигает на танцполе — кусок узорного линолеума, который лежит посреди захламлённого бутылками, ссаниной и макулатурой бетонного пола. Немного устав, Марчи присаживается, откладывает трость и закуривает сигаретку. Пердита кружится в своём прелестном белом платье, сделанном из тюлей, найденных около базара. Марчелло смотрит на неё и кажется впервые в жизни чувствует себя спокойно — словно ему больше некуда торопиться, не нужно каждый день выживать, мечтать о чём-то. Жизнь здесь и сейчас — это именно то, что ему всегда было нужно.