Прежде Судья Эвергрин мыслил столь консервативно, что отказывал своей семье в любых излишествах. Все вещи Эвергринов, от одежды до обоев, были старыми и подержанными. О слугах и речи не шло, поэтому готовкой, уборкой и садоводством приходилось заниматься Бристал и её маме. Но, оглядевшись, юная фея поняла, что теперь всё изменилось.
Все комнаты оказались обставлены новенькой одинаковой мебелью. Тарелки и миски в шкафчике для фарфора были одного и того же цвета, столовое серебро – из одного набора, занавески – из одной ткани, а все стены недавно были покрашены в один и тот же жемчужно-серый оттенок. Но больше всего Бристал удивилась горничным, которые прибирались после свиты молодожёнов, и повару, который готовил на кухне свадебные блюда.
Бристал так изумилась, что ей показалось, будто она забрела в другое измерение. Ей тут же захотелось узнать, все ли комнаты обставили по-другому. Не сдержав любопытства, Бристал направилась наверх, в свою прежнюю спальню.
Медленно отворив дверь, она вошла. Кровать была застелена тем же бельём, на тумбочке стояла всё та же свеча, зеркало и шкаф стояли всё в том же углу, и даже отошедшую половицу не трогали с тех пор, как Бристал покинула дом. Спальня выглядела в точности как прежде, но почему-то теперь виделась Бристал совсем в ином свете. Там было очень тесно и холодно, но она совсем не помнила этого.
Быть может, теперь комната казалась меньше, потому что сама Бристал очень выросла как личность, и возможно, там было холоднее, потому что с тех пор Бристал успела познать настоящее тепло домашнего уюта.
Вспомнив жизнь в доме Эвергринов, Бристал ощутила, как к глазам подступают слезы. Она вспомнила все те вечера, когда плакала в подушку, все те дни, когда жила в беспрестанном страхе, и все кошмары, что снились ей ночами. Бристал вспомнила, как отчаянно мечтала об иной жизни, как страдала, не слыша ответа своим молитвам, как душило её чувство безысходности. Но Бристал не просто вспомнила все эти чувства – она ощутила их снова. Все страхи и горечь всплыли на поверхность из глубин её души – и оказались сильнее, чем когда-либо прежде.
Тебе никогда не избавиться от неё…
Где бы ты ни была, что бы ни делала…
Отчасти ты навсегда останешься той испуганной, подавленной маленькой девочкой…
Она всегда будет у тебя внутри…
Всегда.
Бристал не понимала, почему эти чувства и мысли не дают ей покоя. Её жизнь переменилась так сильно, что она стала, по сути, совсем другим человеком – так почему же душевная боль прошлого не желает уходить? Бристал посмотрела в зеркало, надеясь ободриться, но от этого стало только хуже. Печальное лицо, которое Бристал увидела в отражении сейчас, ничем не отличалось от того, что она видела в зеркале почти всё детство.
Быть может, жизнь Бристал всё же изменилась не так уж сильно.
– Ты вернулась! – раздался возглас у неё за спиной.
Бристал быстро утерла слёзы и оглянулась. На пороге стояла красивая женщина средних лет в блестящем бирюзовом платье. Незнакомка пришла в восторг при виде юной феи и тут же бросилась её обнимать.
– Мама? – ахнула Бристал. – Это ты?
Миссис Эвергрин так изменилась, что Бристал даже не сразу её узнала. Волосы её теперь были распущены, а не собраны в чопорный пучок на затылке. Тёмные круги под глазами исчезли, и впервые на памяти Бристал вид у миссис Эвергрин был отдохнувший. Бирюзовое платье подчеркивало зелёный оттенок её глаз – Бристал даже не замечала его прежде.
– Ах, моя милая девочка! – воскликнула миссис Эвергрин и обняла Бристал ещё чуточку крепче. – Как же я по тебе скучала! Даже не передать, как я рада тебя видеть!
– Мама, ты выглядишь чудесно! – сказала Бристал. – Что же с тобой случилось?
– Надеюсь, для тебя это не слишком уж странно, – поддразнила её миссис Эвергрин.
– Конечно нет, я не то имела в виду! – спохватилась Бристал. – Извини, просто здесь всё так переменилось! Мне и представить было сложно, что дом будет выглядеть вот так, и ты тоже! Новая мебель, новая посуда, новые шторы… У вас даже слуги есть! Как же отец всё это допустил?
– Я наконец поставила его перед выбором, – объяснила миссис Эвергрин. – Сказала, что, если он не наймёт горничных и повара, чтобы те мне помогали, я от него уйду. И напомнила, что, если я уйду, нанять горничных и повара ему всё равно придётся. Видела бы ты лицо отца в ту минуту! Видимо, мысль о том, чтобы меня потерять, очень его напугала, потому что с тех пор он ни в чём мне не перечил.