Изначально, все казалось проще некуда. Серолицый дал наводку, он сказал, когда один из ходоков придёт в деревушку с изысканным названием "Медвежий угол". Он, этот ходок, действительно пришёл. Все то время, что он ставил деревенскую ярмарку на уши, соря золотыми и серебряными марками налево-направо и нагружая повозку всевозможными товарами, от гусиных желудков до пеньки и гвоздей, Крейван сидел на телеге в десяти ярдах. То есть не Крейван, конечно, а зажиточный крестьянин из отдаленной деревушки, что раз в год выбирался продать свой урожай с двумя батраками-" телохранителями". Настоящий крестьянин, естественно, закончил свой путь земной ещё позавчера, в десяти милях южнеё деревни, на дне глубокого оврага. Там же остались и охранники. А теперь Крейван чуть ли не лицом к лицу наблюдает за своей целью. Да что там — наблюдает. Он недурно (по меркам торгаша-крестьянина) заработал на продаже двух мешков ячменя и десятка уток, а продал их как раз этому самому ходоку. Было какое-то странное чувство эйфории, смешанное с испугом: он вот так, запросто, торгуется в двух шагах от намеченной жертвы, а жертва и в ус не дует, понятия не имея — что за угроза нависла над её головой. Закончив покупки ближе к вечеру, ходок (местные звали его Джо, просто Джо) пустился в обратный путь. Ехать было не то, чтобы очень близко, по информации того же серолицего хлыща, лагерь ходоков располагался примерно в двадцати пяти милях, добраться туда тяжело гружёная повозка, движимая только одной лошадью должна была далеко заполночь. Для этого ей придётся пересечь широкую долину между двумя невысокими отрогами, форсировать один брод на речушке Ряске и преодолеть перевал через один из отрогов. А там до лагеря было рукой подать — каких-то пять миль, и, вероятнее всего, по ту сторону Джо уже встретят соплеменники. Поэтому, было решено все устроить ещё до перевала. Начало подъёма представляло собою небольшую, довольно узкую теснину. Длиною не более трехсот ярдов и имевшая s-образную форму, она изгибалась таким образом, что из её начала было невозможно увидеть выход. Стены возвышались на высоту до тридцати футов, ограничивая обзор страннику, и делая эту самую теснину идеальным местом для засады. План был таков: на выходе из теснины ходока будет поджидать укрывшийся в зарослях лещины Тул с двумя арбалетами. Он без лишнего шума подстрелит Джо, не насмерть, но близко к этому. Тул прекрасный стрелок, бьёт без промаха и в темноте, и на слух. Крейван был уверен, что он не подведет. Но, на случай чего, позади ходока в теснине уже будет стоять Фланахэн со своими клинками, а сверху, на едва выступающем карнизике затаится Шейн с боло наготове. Если все пройдет, как запланировано — Шейн станет Джо, так как он был наиболее схож с ходоком телосложением, полнее других вбирал чужую личность, а в критической ситуации успешно импровизировал. Планированием операции занимался Крейван, он постарался просчитать любую мелочь, вплоть до появления других ходоков (на этот случай, ребята должны были заготовить пару сигнальных сюрпризов), но оставался какой-то процент вероятности того, что обстоятельства изменятся… Поэтому Фланахэн, в наступающих сумерках следуя за повозкой Джо на приличном отдалении, старался искать слабые места в своём плане, а не раздумывать о том, что они с Джо-Шейном будут делать дальше, уже после…
Глубоко задумавшись, он чуть не пропустил сигнальную отметку. Здоровенное, отдельно стоящее дерево — дикая груша, невесть каким образом очутившаяся в этих глухих, удалённых от человеческих поселений мест. На одной из нижних веток, едва различимая в опустившихся сумерках, светлела свежая зарубка — метка, говорящая о том, что все в порядке, клетка подготовлена и ждёт свою птичку. Вот если бы зарубки не было, Крейван тотчас бы развернул бы коня и поскакал что есть духу назад, куда подальше. Тогда он знал бы, что друзья его мертвы либо тяжело ранены, шансов на их спасение практически нет, а сам Крейван находится в опасности. Работа безликого настолько тонкая материя, тем паче, когда целью являются ходоки, что не оставляет места сантиментам, как бы гнусно это не звучало… Но все в порядке, объект слежки все так же безмятежно катит в повозке, в трехстах ярдах впереди. Крейван снова начал проигрывать в голове ситуацию с перехватом Джо…
Полчаса спустя, местность чуть заметно начала повышаться, уже совсем рядом, впереди, темнела гряда, за которой была долина и лагерь ходоков. Их с Джо тандем, продвигался вперёд вполне в рамках расчетного времени. Крейван опасался, что возле брода на Ряске ходок устроит привал с водопоем и поздним ужином, а то и решит заночевать там же. Но нет, тот соскочил со своего места иповел лошадь в поводу, лишь на том берегу позволив животному напиться. Фланахэн, пять минут спустя, вовсе преодолел брод верхом. Наконец, наезженная дорога сузилась до набитой тропы, которая петляла вдоль склона среди валунов, от небольших, размером с конскую голову, до здоровенных, величиною с половину их дома в Бойсе. Вот и теснина, она словно разрез в неосязаемой материи реальности, чернее окружающей черноты, расступилась за очередным поворотом. Крейван был напряжен, преследование ходока на тропе было куда более затруднительным, чем на прямой ровной дороге. Приходилось быть настороже, каждый изгиб тропы, любой громадный валун сулили возможность неприятной встречи. А ну как ходоку приспичит остановиться и облегчить мочевой пузырь либо кишечник? Или он и вовсе услышит что-нибудь подозрительное позади: шорох одежды, скрежет подковы по гравийному склону. Сидит, например, вот за этим камнем и ждёт, когда глупый преследователь покажется на тропе, чтобы вколотить ему арбалетный болт аккурат между глаз (арбалет у Джо был, Крейван сам видел ещё в деревне). Пару раз, когда зуд подозрительности, приправленный чувством опасности, становился совсем невыносимым, Фланахэн оставлял коня и пробирался на разведку, всякий раз ругая себя за излишнюю подозрительность. Время было дорого, разрыв между безликим и повозкой увеличивался. Но, выехав к теснине, Крейван сразу успокоился: впереди он услышал цокот копыт и скрип колёс повозки. За пару десятков ярдов до темнеющего входа Фланахэн спешился, успокаивающе похлопал коня по морде, наскоро намотал уздечку на ближайший куст и быстро, но тихо зашагал по тропе, навстречу одному из самых незабываемых и смертельно опасных приключений.
Не успел Крейван сделать двух десятков шагов в тяжелом мраке теснины, как на него снова накатились тревога и предчувствие чего-то плохого. Откуда-то издалека, впереди слышался мерный перестук копыт лошади ходока. По-видимому, он уже должен был подъезжать к выходу и вот-вот встретиться с Тулом. Потом, если все будет в порядке, Шейн просигналит своим особеннымптичьим свистом. Если же нет… Фланахэн поймал себя на мысли, что уже некоторое время не слышит никаких звуков, тихий шорох ветвей под лёгкими порывами ветра где-то вверху не в счёт. Странно и неприятно. Случись что, при любом исходе Крейван что-то да услышал бы. А так создавалось впечатление, что Джо или затаился, не доехав до выхода из теснины, или просто исчез. Как же так?! Что, в таком случае, делают Тул и Шейн? Фланахэн, медленно, по шажку, продвигался вперёд, отчаянно вглядываясь в беспросветный мрак и пытаясь расслышать впереди хоть что-нибудь. Поэтому, он только в последний момент понял, что опасность таится за спиной. Именно тогда, когда Крейван начал поворачиваться, одновременно извлекая из ножен клинок, послышался скрежет гравия под каблуком сапога, шорох одежды, и острая боль в затылочной части засветила все перед глазами белой вспышкой, на смену которой пришла темнота. Темнота была гуще и глубже окружающего мрака…
Крейван пришёл в себя, но некоторое время сохранял неподвижность, лёжа с закрытыми глазами и прислушиваясь к своим ощущениям. Болела голова, руки были стянуты за спиною, все вокруг подрагивало — он находился в повозке, и его куда-то везли. Фланахэн осторожно пошевелил кистями рук, пробуя путы на прочность. Связали его как следует, без шансов на освобождение. Полежав ещё минуту и решив, что надеяться на эффект неожиданности глупо, Крейван решил открыть глаза. Прямо на него смотрело ночное небо, тёмное и беззвездное. На его фоне, ещё более тёмным пятном, маячил силуэт — возница на облучке повозки. По соседству с Фланахэном располагались какие-то ящики, бочонки, корзины. "Да это же Джо и его покупки!" — с некоторым удивлением понял безликий: "Но где же тогда Тул и Шейн?" Как-то почувствовав пробуждение Крейвана, Джо, не поворачиваясь, проскрипел.