- Эх, Ник, тебе лишь бы новых кадров в свои горы.
- Ты же знаешь, Рал, гора превыше всего. Да и преемника пора уже искать, сам знаешь.
- А что, гномов в ученики уже не берешь?
- Да беру, куда без этого, только у них же ни таланта, ни фантазии! Делают, что скажешь и никакого полета творчества. Представляешь, дал как-то задание - сделайте что-нибудь свое. Так они просто смастерили что-то из уже пройденного! Как, скажи мне, как с такими работать?!
- В этом ты прав. В магии без любопытства и фантазии никуда. А без таланта эти два качества могут достаточно быстро свести в могилу.
- Кстати, а ты про парня нарыл что-нибудь? Вдруг он засланный шпион или что-нибудь вроде того?
- Обижаешь! Первым делом: чист, как твоя голова! С отцом только темная история какая-то. В крепости, где проходила службу, его мать еще не была беременна. Это точно, потому что лекарь, который осматривал ее после травмы ошибиться не мог, а в деревню, где она сейчас живет, пришла уже на сносях. Вот и возникает вопрос - кто же тот неизвестны, который помог в рождении такого уникума? Хотя это, по сути, особого значения не имеет. Не более чем праздное любопытство.
- Не скажи, а вдруг папаша уже связался с отпрыском и быстренько его подговорил шпионить или вроде того?
- Нет, Ник, этого не может быть. Во-первых, как брошенный у храма Меруна в младенчестве, могу тебе с полной уверенностью сказать, что мальчик даже не стал бы слушать незнакомого мужика, который заявляет, что является его отцом. А во-вторых, для таких требуется гораздо больше времени, чем пару дней уговоров, а больше времени, у предполагаемого отца быть не могло.
- Ну, тебе виднее.
- Вот именно, друг, мне виднее.
Глава 20.
Друзья очень важны для каждого - кто еще затащит вас в самые увлекательные приключения в вашей жизни?
Василий Воронов
- И, кстати, те кто считает, что знаний, получаемых здесь ему недостаточно для личного роста, могут записаться на дополнительные занятия, которые буду вести я. Там мы будем заниматься более прикладными вещами, и естественно будет больше практики.
Ирре, возможно впервые за время учебы, не слушал магистра. Его взгляд был расфокусированным, а звуки проходили мимо его сознания. И, пожалуй, единственный раз за эти три года парень думал не о магии. Его заботило нечто, существующее в абсолютно иной плоскости, но гораздо более непонятное разумному существу - характер, внутренний мир, личные, глубокие переживания и тайные страхи, в которых не признаются даже сами себе. Он не понимал эту девушку. Откуда вдруг в ней проснулась такая забота, такой страх? Неужели из-за того, то он денек пролежал в беспамятстве? Так что с того?! Для мага это естественное дело! Более того, нет ни одного архимага, который не оказывался бы в подобной ситуации. Как она этого не понимает? Что вдруг нашло на того гордого, смелого, наглого и уверенного в себе человека, какой он ее знал? С чего вдруг он вышел виноватым и "дураком" в глазах этой взбалмошной девицы. Смешно, наверное, думать о таком. Кого, в самом деле, волнуют подобные перепады настроений у представительниц слабого пола? Ведь каждый знает, что это пройдет в течение суток, максимум трех. Но при этом все равно каждый раз трогает, огорчает и озадачивает подобное поведение. Да и как вообще человек должен реагировать на подобное? Оскорбиться за незаслуженное обвинение? Извиниться, не чувствуя вины? Или просто забыть, не обращать внимания? Вечный конфликт того, что считаешь правильным ты, и тем, что считают правильным другие.
Тем не менее, последняя фраза не ускользнула от внимания юноши, как спасательный круг, вытаскивая его из пучин задумчивости. "Дополнительные занятия и больше практики? Заманчиво".
- Лен, подожди, я хотел с тобой поговорить.
- Ну, чего тебе еще? Я же сказала, делай, что хочешь, меня это не касается.
- Да послушай же ты! Извини меня, хорошо? Я не должен был говорить. Ты мой друг, и, конечно же, тебя касается то, что я делаю. Просто не нужно делать трагедию из любого моего действия! Волнение волнением, но слишком опекать тоже не стоит. Тебе же тоже надоест, если я вдруг стану запрещать тебе выходить из академии или что-то вроде того.
- Еще бы ты мне что-то запрещал!
- Ну, так почему ты считаешь, что можешь что-то запрещать мне?
- Потому. Потому что ты рискуешь своей жизнью, вот!
- Да сколько же раз тебе говорить, что я ничем не рискую!