Лайтмен не увидел, как Хозяин кивнул, но, в общем-то, и не нуждался в подтверждении. Всё и так было ясно.
От синих кристаллов исходило живое тепло, искры внутри них вспыхивали и гасли. Только прозрачные камни оставались спокойными и равнодушными.
— Они живые? — спросил Ланс. Хозяин снова промолчал.
— Значит, тогда в лаборатории Сигби был ты?
— Они хотели поставить на мне какой-то опыт, просто связали и привезли в лабораторию.
— Что, прямо на улице поймали? — усомнился Ланс.
— Не совсем. Я не был таким уж тихоней.
— Ну-ну. А потом?
— Я был нормальным парнем, Ланс, без всяких там штучек, а-ля телепатия и тому подобное… До этого… — Он помолчал. — Сигби взял у меня кровь… Я был прикован цепью к стене — характер у меня, ты знаешь, не из лёгких… Он взял кровь… — Хозяин задумался, вспоминая. Вот Сигби подносит пробирку с кровью к синему кристаллу, интенсивность свечения кристалла возрастает… — Как я потом узнал, они уже проделывали это с кровью собаки, она была там же, в лаборатории, вот она, кстати…
Из-под кресла вылез огромный серый зверь, больше похожий на гигантского волка.
— Его и зовут Волк, он был обычной дворняжкой, но хотел вырасти вот таким. Они экспериментировали с его кровью, получили определенный результат, но истолковать его не смогли. Взять кровь у себя Сигби не решился. Кстати, тогда еще с Волком никаких изменений и не произошло — как был десятимесячным щенком дворняжки, так и сидел в клетке в углу. Видимо, кристалл долго думал, идти ли с ним на контакт… Когда Сигби нанес мою кровь на кристалл… Эта информация резко изменила деятельность разумной кристаллической структуры. И мою. Сердце у меня вдруг начало выпрыгивать из груди, в глазах потемнело, я стал задыхаться. Сигби бросился ко мне — с собакой ничего подобного не происходило, и он даже не укрепил на мне датчиков. Около часа я был без сознания. Мне что-то снилось, но, очнувшись, я ничего не помнил. Ланс снова был вынужден сглотнуть слюну.
— Потом, — продолжал В. С., - я очнулся. Меня вдруг охватила ярость. Я выдернул цепь из стены, разнес ей пол-лаборатории, уронил что-то на Сигби. Щенок начал метаться и скулить, и я его выпустил. Пёс бросился к столу, визжа, вскочил на него. Контейнер с кристаллами был открыт. Щенок вывалил всё на пол, тщательно обнюхал и проглотил один из камней. Мой камень с моей кровью лежал на столе рядом с пробиркой. Я взял его и, повинуясь внутреннему импульсу, тоже проглотил.
Эти кристаллы — очень древняя форма разумной жизни, Ланс. Много веков они существовали как симбионты с Древними гуманоидами. Поле, которое меня окружает, и то, что я теперь умею делать, это результат симбиоза. Они дали мне доступ к единому энергоинформационному полю Вселенной.
— А тебе не страшно? — Ланс представил себе на миг темноту Великого Космоса и вздрогнул.
— Сначала я вообще не понял, что случилось. Я просто собрал все камни, забрал собаку… Мне понадобилось не меньше года, чтобы разобраться, что происходит внутри меня. Не знаю, что могло бы случиться, если бы ваши «ученые» сумели найти меня в это время. Но меня не искали. Ланс хитро улыбнулся:
— Ты знаешь, почему?
— Я знаю. Спустя пару месяцев меня заинтересовала эта тема, и я выяснил, что один, — Севка улыбнулся, — маленький мерзавец тоже побывал в лаборатории и натворил там такого, что меня, наверное, не подозревают и до сих пор.
— Вот что ты имел в виду, когда сказал, что узнал меня?
— Да.
— Значит, если бы не это, ты убил бы меня?
— Вряд ли. Что заставило бы меня принимать особые меры? А ты, видимо, повалялся бы под обломками день-другой, и отправился бесчинствовать дальше. Трансмита убить не так-то просто. Даже в ошейнике. В. С. закрыл шкатулку:
— Но я рад, что все случилось именно так.
У Ланса снова был полный рот слюны. Похоже, его желудок тоже хотел попытаться переварить синий камушек.
— Вот потому-то я и не хотел тебе их показывать, — сказал Хозяин. — Этим кристаллам… Нет такого числа, сколько им лет. И если один из них сочтет тебя подходящим симбионтом, тебе придется взвалить на себя всю тяжесть, всю боль высшего закона Вселенной, по которому мы вообще-то и должны жить. Я ведь не человек, Ланс, я сам не знаю, что я такое. Я позволил ввязаться в эту игру своим друзьям и почти потерял их. Многие из них сейчас чувствуют себя потерянными в мегалетней истории Великого Космоса. Возможно, им понадобятся тысячи лет, чтобы переварить все это. И никто из нас уже не имеет права жить для себя. Век трансмита и так долог. Гораздо дольше людского. Неужели ты готов бросить все свои забавы и служить какому-то там Закону? Я-то хотел послать тебя на Тайяр, где расположены лучшие университеты планет Содружества?
Севка потрепал Ланса по сутки нечесаной шевелюре и пощекотал под подбородком.
— А, киска? Ты же хочешь посмотреть другие миры? — Он еще раз пощекотал чувствительную лансячью шею. — А если ты будешь плохо учить язык и не поступишь в унивеситет, я привяжу консервную банку к твоему хвосту. Ланс поймал зубами его запястье и стал с наслаждением грызть.
— Ах ты! — расхохотался Хозяин. — А я-то думал, ты хочешь сырой печенки…
Ланс бросил грызть руку и, не выпуская её из пасти, хитро посмотрел на Севочку.
— Кстати, ты знаешь, что по трансмитским меркам, ты совсем еще щенок? Если переводить в земные годы, тебе от силы лет пятнадцать?
Он погладил пушистый бок, и Аланселот Джордж Лайтмен с готовностью бухнулся на спину, задрав все четыре лапы.