Альфа еще раз осмотрелся. Дома вырывались вверх десятками этажей, теряясь своими вершинами в тумане. Или, быть может, в облаках. Его организм снова собрался из миллиарда частиц, взвившихся вихрем. И, едва он вспомнил, как дышать, а система обработала поступающие снаружи сигналы, как в легкие ударил воздух, едва не сбив с ног. Пересыщенный кислородом, он вскружил голову, заставив шатнуться и схватиться за стену. Избыток того, что организму необходимо, бывает столь же вреден, как и недостача. Впервые попав на Евразию, Альфа чувствовал себя так же. Кружилась голова, система сверкала красными огнями, как новогодняя гирлянда, выдавая один за другим сбои в каждой из подсистем. Тогда киборгу понадобилось несколько часов на то, чтобы адаптироваться. Сейчас же он справился за двадцать минут. Точнее – за двадцать минут и сорок семь секунд, как показывало системное время.
Парень подождал несколько секунд, пока плановая диагностика не уверила систему, что с ним все в порядке и киборг вовсе не задыхается. Сигнал постепенно сошел на нет, растаяв, словно и не было. Но Альфа не спешил покидать переулок, в котором появился. Телепорт был заброшен с обеих сторон. В Ф-20 две перекладины, чуть побитые ржавчиной, располагались в квартале механиков. А там хватало переулков, заваленных какими-то обломками и запчастями, среди которых изредка копались роботы. Это было сродни свалки, куда свозились уже непригодные киборги и их запчасти, из которых механики собирали новых. Обновляли, чинили... но Альфе всегда это место казалось именно свалкой. Какой-то далекой окраиной города, в которую уважающие себя киборги ни ногой. Говорили, что механики – уважаемые члены общества. Альфа этому не верил. Достаточно было сравнить то место, в котором они обитали, с сердцем Ф-20. Альфа был там лишь однажды, но хорошо помнил слепящие глянцевые поверхности, геометрически правильные формы домов, окон, идеальные окружности дорожных развязок. И, конечно, ровные улицы, что просматривались до самого горизонта. В квартале механиков улицу можно было просмотреть не более чем на пару километров. Взгляд неизменно натыкался на очередную кучу металлолома, что подобрал для себя механик ближайшей мастерской. Когда-то здесь были лаборатории. Но их уничтожили, оставив только руины. Среди которых и обосновались позже роботы, частью программ которых была почти непрерывная работа, починка, улучшение и восстановление.
Но не торопился выходить Альфа по другой причине. Он ждал, пока его засечет система безопасности, сравнит его с досье и признает очередной ошибочной разработкой механиков. Тогда он сможет выйти и свободно перемещаться по кварталу. Подобных «ошибок» здесь бродило предостаточно. Механики сами отвечали за то, чтобы утилизировать или исправлять подобных уродцев. Именно здесь, в этом квартале, люди становились машинами. Живой счел бы это место страшным. Но Альфа не был человеком. Дождавшись сигнала системы, он вышел на центральную улицу и спокойным шагом направился к самой большой горе обломков, которую сумел рассмотреть.
Они впервые встретились, когда он только проснулся, вышел из анабиоза. Альфа выбился из саркофага, выбрался на поверхность, разгребая обломки того, что раньше было лабораторией его создателя. И встретился нос к носу с механиком, разгребающим руины. Тогда же впервые его починили. А с тех пор, как Альфа перебрался на Евразию, он возвращался раз в несколько месяцев, прося его подлатать.
Альфа толкнул дверь. Вместо того чтобы отвориться, она медленно отъехала в сторону. Это место чем-то напоминало ему лагерь. Люди точно так же собирали обломки, старые микросхемы и детали. Над ними колдовал потом кто-то, имеющий хотя бы приблизительное представление о том, как оно должно работать. Разница была лишь в том, что механики совершенно точно знали, что и зачем они делают. И они менее всего походили на людей.
Стальные конечности сновали по комнате, выхватывая детали и скрепляя их воедино на столе, куда был направлен взгляд робота. Из пары отверстий, что уходили куда-то в голову, били зеленоватые лучи, скользили по поверхностям, сканируя и анализируя. Тонкие отростки, похожие на пальцы, проворно собирали детали воедино, подчищали контакты. Робот подтянул другую конечность и ее край вспыхнул лазером, которым механик прошелся по микросхеме, спаивая ее части. Альфа поморщился. Как люди считают отвратительным наблюдать то, что происходит внутри их организмов, так и киборгу было не по себе от наблюдения за тем, как собирается одна из схем. Она могла бы быть в его голове, если бы Альфе вздумалось подлатать эту часть тела. Сбоку, на объемном теле робота, белой краской было размашисто написано «Н-К». Киборг внес эту поправку в досье на механика. В прошлый его приход этого обозначения не было.