Н-К закончил работать над микросхемой и отложил ее в сторону, в одну из ячеек огромного шкафа, заполненного рабочими деталями.
- Н-К, - окликнул Альфа. Наверняка, слуховой модуль механика проанализировал голос, выдавая роботу личность того, кто к нему пожаловал. Заскрипели стальные суставы, с легким визгом втянулись конечности. Всего за пару минут существо из человеческих кошмаров обратилось во вполне миловидного робота. Единственным отличием было то, что его тело не было покрыто искусственной кожей. Сложенный из замысловато согнутых собственных конечностей, он выглядел головоломкой, наподобие кубика Рубика.
- Здравствуй, Альфа, - проговорил механик. Механический голос чуть царапнул слух, привыкший к мелодичным звукам человеческих связок. Эти роботы редко переживали на счет того, чтобы быть похожими на людей. От того и речевые модули устанавливали себе по принципу «какой был под рукой».
- Ты снова установил себе имитацию личности? – криво усмехнувшись, проговорил Альфа, проходя внутрь мастерской. Механик развел конечностями, что сейчас заменяли ему руки, ознаменовав свои движения легким скрипом. Чуть светящиеся искры глаз заметно повернулись вниз, потом снова вверх, изучая пришельца. Альфа не раз видел, как эти глаза выдвигаются, как перископы, для лучшего обзора.
- Суставы проржавели. Я же предупреждал, чтобы ты поменьше плавал, - проговорил механик. Он всегда безошибочно определял поломки. – Кожа не пропускает только 95% жидкости, остальное впитывается, но часть проходит насквозь, - добавил механик, выдвигая конечность и одним движением сгребая все, что было на столе, на пол. – Ложись.
Альфа разделся и запрыгнул на стол, послушно растянувшись на нем. Будь он человеком, будь Ф-20 человеческим городом, парень бы забил тревогу на счет антисанитарии. Но весь Американский континент уже многие годы был стерильно чист. Роботы очищали все на молекулярном уровне, лишая немногочисленных живых людей возможности сбежать. За границами города они, почти лишенные иммунитета в дистиллированных условиях, гибли от малейшей инфекции. Это при условии, что россказни о живых людях в Ф-20 – не миф.
Н-К рассек острым когтем кожу на локте Альфы, осторожно проник в разрез тонкими пальцами, подсвеченными на концах синими светодиодами. Рана была небольшой, но гибкие пальцы проникали далеко, отмечая свое перемещение светом сквозь кожу. Один огонек добрался до кисти, второй что-то латал у шеи.
- Как там? – подал голос Н-К. Его глаза были чуть прикрыты, сейчас он считывал визуальную информацию с датчиков, что шарили под кожей киборга.
- Где? – спросил Альфа. Он лежал неподвижно, глядя в потолок. Как только Н-К рассек его руку, система забила тревогу. Так что киборгу пришлось ее временно заглушить, объявив плановый тех. осмотр. Красный огонек все еще моргал перед глазом, но сирена в ушах уже не выла.
- По ту сторону, - просто ответил механик, снова коснувшись слуха скрежетом голоса. Н-К работал быстро. Альфа всегда приходил не более чем на час, и сейчас внимательно сопоставлял данные. Диагностическая подпрограмма показывала, что механик закончит работы вовремя, чтобы у киборга осталось время вернуться к телепорту и оттуда - в лагерь. А если Н-К чуть ускориться - так Альфе еще останется время еще и сказать спасибо.
- Тебе-то что? – чуть усмехнувшись, спросил киборг. Мир механика ограничивался стенами его мастерской, его свобода была строго дозирована и измерялась лишь методами, которые он изберет для разработки той или иной платы. Что ему до того, что творится где-то далеко? Роботам не свойственно любопытство. Зато свойственен сбор сведений, заполнение прорех в базе данных. Но заполнять ячейки памяти Н-К Альфа был не намерен.
- Я люблю тебя.
Н-К продолжал работать, бегали под кожей киборга диоды, что теперь меняли свой цвет в зависимости от того, что именно они делали. Механик латал невидимые глазу прорехи в металле, спаивал части и чистил контакты, налаживая подсистемы. Перед глазом Альфы то и дело вспыхивали огоньки, извещающие о том, что тело постепенно возвращается в норму.