Он знал, почему ветер дует в спину. Он знает, что ждёт их в том доме. Потому что пару минут назад Марк видел окровавленного себя.
Его тело лежало на животе, в руке торчал нож-бабочка. Из глубоких порезов на спине сочилась кровь.
Лиза не видела этого зрелища, потому как стояла в дверях. И Марк сильно надеялся на то, что девочка не поймёт ничего раньше, чем окажется в укрытии.
Парень нёс её на руках; двигались они вдоль правого забора, чтобы не пропустить нужный дом. Лиза молчала почти всю дорогу, а когда та самая кирпичная стена стала едва видна, она обеспокоенно спросила:
– А если они ждут нас там?
К счастью для Марка, он ранее придумал ответ.
– Ждут. Я держу нож наготове. Если мы туда не зайдём, то потом уже никуда не зайдём. По колено в сугробе мы более беспомощны чем на улице.
Они подошли к входной двери. Замка на ней не было, но та держалась прикрытой. Схватившись пальцами за отверстие, Марк дёрнул на себя дверь.
Она открылась.
Лиза нервно оглянулась через плечо парня, но ничего не увидела.
В коридоре было пусто; проходы в комнаты были закрыты.
Внутри стояла тишина.
Марк поставил девочку на пол – и они быстро метнулись к люку на кухне.
На лестнице было пусто. На кухне их тоже никто не поджидал. Это дало облегчение девочке – и напрягло парня.
Однако замок в подвал был цел.
Марк присел, вставил железку в замочную скважину… и в этот момент входная дверь с оглушительным грохотом закрылась.
– Марк… дверь…
– Открывай замок!
Скинув вещи на пол, он вооружился фонариком и раскрыл нож. И Марк знал, что речь идёт не о входной, а о межкомнатной.
Она открылась в темноте.
Карманный фонарик пробился лучом в зазор между дверью и стеной. Его хватало, чтобы человек мог протиснуться.
Реакция едва не подвела парня – он выбросил вперёд в темноту кулак, который сжимал нож.
Рука врезалось во что-то холодное и твёрдое. Весил противник не меньше, чем сам Марк.
– Лиза! Убивай всё живое, что попадёт в подвал с тобой! Даже меня!
Они обменялись ещё двумя ударами – Марку пытались сбить дыхание ударами в живот – но сильный пресс спас его, отдавая тяжёлой болью.
Марк ударил носком в колено – затем ножом по черепной коробке. Противник упал на пол.
Его можно было добить на месте, но на это не хватало времени. В коридоре появилось два новых силуэта – подкрепление.
Лиза открыла замок и подняла крышку. Марк сделал резкий выпад, преградив оборотню путь к лестнице вниз.
Девочка скинула портфель вниз и полезла вслед.
Выпад парня спас девочку – но подставил его самого. В пару мгновений он ощутил, как лезвие зашло ему глубоко в живот – разрезая мягкие ткани и причиняя ужасную боль.
– Лиза… закройся… – выдавил он из себя последние слова и бросил фонарь в яму.
Девочка стояла на лестнице и с ужасом смотрела за происходящим. Уже второй человек, желающий спасти её, поплатился жизнью. Но он был ещё жив… ранен, но жив…
Лиза держала в руке увесистый замок, который сняла с крышки люка. Им можно было нанести хороший удар – получив уверенность, девочка подняла ногу на ступеньку выше.
Всё шло к тому, чтобы погибла и она. Только два слова, сказанные хриплым голосом, остановили её.
Это было тяжело сделать. Но она бросила замок, закрыла крышку и задвинула засов, найдя его на ощупь.
Теперь он умер. Она могла попытаться спасти его, но спасла себя. Потому, что он приказал.
– ЛИЗА-А-А-А-А!! ОТКРО-О-ОЙ!
Голос был Марка. Но произносило его существо, а не человек.
Несколько минут девочка слышала вопли, стуки и попытки сломать крышку люка. А потом всё стихло.
Глава 18
Спасателей Дима не дождался всего неделю. Марк – пару дней меньше.
Девочке повезло протянуть в подвале, имея достаточные запасы однородной еды, воды и тёплых вещей.
Первая группа, как узнала девочка позже, была зверски убита. Вторая взяла в подкрепление полицию и освободила девочку, услышав её крики из подвала.
Лиза охотно соглашалась рассказывать историю тем, кто просил рассказать. Шёл месяц, второй – ужасные события оставались на своих влажных страничках. Но книга жизни пополнялась новыми происшествиями.
Новые листы пропитывались влагой – всё происходящее ассоциировалось у девочки с тем самым загородным дачным кооперативом. Но постепенно серое пятно получалось всё меньше и меньше, пока совсем не исчезло.
Лиза оправилась от произошедшего и забывала произошедшее. Лишь скорбь за родителями не уходила, оставаясь глухой болью. Глухой болью; однако она была отрезана от снежных дюн, сильного ветра и ужасных тварей.