Кстати, а что там вообще такое, в этом «остальном мире»? Зачем вдруг понадобилась такая большая стена? Все люди ведь побеждены, верно? Последняя цитадель разрушена? Вот именно над подобными вопросами Джулиан и любил порассуждать в минуты одиночества.Прямо как сейчас: сложа ноги, облокотившись на стол, пожевывая многострадальный карандаш и попивая уже остывший чай с лимоном, лисёнок рассуждал обо всём на свете.О том, почему у одних животных окраска одна, а у других другая? Почему задние лапы отличаются от передних, хотя и называются почти одинаково? Почему буквы именно так, а не иначе, и такой ли была человеческая письменность? Почему так важно образование? Почему люди в учебниках выглядят, в буквальном смысле, как бритые шимпанзе, тем не менее та девчонка выглядит совсем по-другому? Она что, мутант, или неполнокровная? И еще о многом – многом – многом другом.В один момент взгляд лиса случайно упал на большие напольные часы из железа и стекла. Как-то раз, когда Джулиан, еще будучи совсем ребёнком, чуть не опрокинул их на пол, мама своим фирменным голосом, подправляя крохотные очки на остром носу, сказала: «Это настоящая реликвия! Её вывезли с дальних островов, она пережила целых три войны!»«Целых три войны…»-Пронеслось в голове у Джулиана. Учитывая то, что этим часам не больше ста с половиной, это опять же сказала мама, это что же получается? Люди, до своего падения, успели за такой сравнительно короткий срок устроить целых две войны?! Кто-то мог бы подумать после этого: «Поделом им тогда!», но у Джулиана при одной только мысли о человечестве внутри появлялось какая-та инородная тоска… Ведь если так подумать: была ли это вина абсолютно всех людей, или же это просто последствия совершенных ошибок тех, кто был тогда выше?Скоро уже полночь, надо доделывать работы, а то Джулиан опять завтра не выспится. Лис схватил погрызенный карандаш и уже приготовился писать, как невольно выглянул в окно. На темных силуэтах домов ночного городка, похожих на спящие могучим сном и пролистывающие в своей памяти всю земную историю вековые ели в темном лесу, начали зажигаться сотни маленьких огоньков. Ах, как же он мог забыть? Сегодня же «Ночь Желаний»! Ровно за два дня до «Праздника Заката года» все зажигают у себя дома свечи из особенного воска, который добывают где-то в горах, пишут на небольших листочках свои самые сокровенные желания и ровно в полночь сжигают на этих самых свечках.Джулиан никогда не верил в исполнение желаний. Не потому, что их не было, а потому, что ему просто не хотелось ничего желать. Да чего ему там еще хотеть? Дом – есть, еда – есть, тепло – есть, хорошее образование – есть, сон – есть, семья… Семья…Уже который год лисёнок был уверен, что встретит предстоящий праздник в абсолютном одиночестве. Мама и папа как всегда будут полностью отдаваться работе и наврятли вспомнят о своём единственном сыне, который сидит сейчас дома и немо призирает своё существование. Своё холодное и одинокое существование. Так это еще и не всё, прямо в день праздника к ним приезжает комиссия. Ну вот этой комиссии просто делать нечего, как приезжать именно в самый не подходящий день! Ни в один из триста шестидесяти четырёх дней в этом проклятом годку нельзя, только в этот.Полумрак и темнота пустого и холодного дома уже начали давить на глаза и уши. Хотелось просто встать, всё бросить и уйти. Куда – не важно, разницы всё равно нет, он всем безразличен. Никто даже не заметит того, как он исчезнет…Сжатый до белезны кулак упал на стол. Джулиан быстро сгрёб в кучу все свои сбережения, вылетел на улицу, залетел в вечернюю лавку на первом этаже дома напротив, купил там самую увесистую свечку, прибежал домой, достал маленький листочек и быстренько вывел на нем своё желание: «В этот праздник – я не хочу быть один» после чего поставил жирную точку и буквально в тот самый момент, когда напольные часы пробили полночь, бумажка была сожжена.Следующий день прошёл совершенно обыденно, даже скучно. Джулиан, как и следовало ожидать, еле как поднялся в семь часов с кровати, наспех оделся, умылся, позавтракал, чуть не вылетел на мороз в домашних тапочках, добежал до школы и новый, ничего особо не предвещающий день, начался. Хотя, нет, было в нём кое-что особенное, что Джулиан осознал лишь на предпоследнем уроке: никто, из его повседневных задир, за весь этот день к нему даже не подошёл. Сначала Джулиан, разумеется, всей своей душой обрадовался такому счастливому повороту событий, но всё-таки какая-то его часть прекрасно осознавала, что лишь затишье перед бурей, и оказалась совершенно права…