Устало потянулась, когда в печке, наконец, заполыхал огонь. Закрыла на защелку дверь, завернула остатки хлеба в кусочек бумаги, найденный на полке над столом, а потом легла рядом с ребенком, поудобнее его укладывая.
6
Встала я рано утром. Малыш просыпался каждые несколько часов и к рассвету сон совсем от меня утек.
Сделала импровизированную кроватку для ребенка, из старой корзинки, одеяла стащенного с кровати и продезинфицированного, и злосчастной простыни. И пока ребенок посапывал, пошла к речке, которая текла неподалеку, чтобы набрать воды. Вернулась я минут через десять и увидела его.
— Ты думаешь можно растить ребенка в таких условиях, - хмуро произнес мужчина, доставая из корзинки малыша.
— Не трогай его!
Ведро выпало из рук, и вода разлилась по полу.
Дениэр устало на меня посмотрел, укачивая проснувшегося мальчика.
— Ему не место здесь, ты это и сама понимаешь, ребенку нужен уход и внимание, он еще слишком мал.
— И где же ему место? - прищуриваю глаза, медленно двигаясь к мужчине.
— Хватит, - он прижимает малыша к себе, всем своим видом показывая, что не склонен шутить.
Встаю напротив мужчины, внимательно следя за всеми изменениями в его движениях.
Он хмурится и устало вздыхает, передавая мне малыша.
Я принимаю ребенка и растерянно смотрю на мага.
— Я всю ночь вас искал, Селения, зачем ты сбежала, неужели не могла подождать, - его голос изменился и стал мягким и обволакивающим.
— Зачем я должна была ждать, вы, ты...и... - я не могла выразить свое возмущение словами, начиная запинаться.
Он улыбнулся уголками губ и обнял нас с малышом. Я от удивления застыла, не зная как поступить.
— Ты спала почти месяц, глупая девчонка.
Я отстранилась.
— А кто в этом виноват?! - зло прищуриваюсь.
— Разве было неясно, что я хотел тебя защитить.
— Заваливая меня на защите?! - возмущенно приподнимаю бровь.
— Мы не могли допустить, чтобы материалы из твоей дипломной работы получили всеобщее освящение. Это недопустимо.
— Я не понимаю.
Дениэр устало повел плечами, а затем уселся на лавку у стены.
— Люди не готовы получить это знание, Селения. - Медленно начал он. - Мой народ хранит его тысячелетиям, оберегая и почитая. Люди просто к этому не готовы, пойми.
— Но в университете теперь знаю... - было, начала я, но меня перебили.
— Нет, - он покачал головой, - там никто не знает об этом и о тебе, нам пришлось стереть из их памяти все.
— Обо мне? - я, не соображая, наморщила лоб.
Ребенок, чувствуя перемены в моем настроении, закряхтел, и мне пришлось его успокаивать, убаюкивая.
— Да, - через какое-то время продолжил мужчина, - о тебе никто не помнит больше и ты...
— Не существую, - понимающе хмыкаю. - Тогда почему Вы меня просто не убили, проблем было бы меньше. А?
Дениэр поморщился при этих словах.
— Не говори глупостей, мы не убийцы. Да и ты... - он внимательно на меня посмотрел. - Я не смог бы причинить тебе боль, Селения.
В его глазах была печаль смешенная с нежностью. Но я не верила, просто не могла. В голове не укладывалось все сказанное, хотя доля истины в этом конечно была, но уж точно не в его последних словах. Что-то тут не так, печенкой чую.
— И что дальше? - холодно спрашиваю.
— Вернемся в Радмир, вам с ребенком нужны нормальные условия, вы же не можете жить здесь, - он обвел взглядом коморку, в которой мы находились.
— Хорошо, - скрепя сердцем я согласилась.
Ясно было, что я не могу и дальше так бежать с младенцем на руках, одна может быть, но не с ним.
Посмотрела на маленькое чудо у себя на руках и невольно улыбнулась.
Мужчина тихо подошел и крепко сжал мое плечо, спокойно проговаривая:
— Мы переместимся, голова будет немного кружиться, поэтому...
— Я поняла, - перебиваю заботливый монолог.
Не было никакого желания слушать его. Сыта я уже по горло искренней заботой, от которой волком хочется выть.
Он с болью в глазах на меня посмотрел и начал концентрировать энергию для межпространственного прыжка.
Сила плотным коконом обволокла пространство вокруг нас, густея и накапливаясь, а потом мы переместились.
Пространство искривилось, и мы провалились на миг в пустоту, а потом уже оказались на каменной площадке, около входа в уже знакомый мне дом.
Из дверей немедля вышел давешний голубоглазый тип, взволнованно посмотрев на малыша.
— Селения, отдай ему мальчика, он о нем позаботится, - спокойно заявил Дениэр, подталкивая меня к взволнованному субъекту.
Я растерялась.
— Я не могу, - изо рта вырвалось встревоженное.
— Все будет хорошо, он позаботится о нем, - уверял меня мужчина, встав за моей спиной.
Голубоглазый незнакомец сделала шаг вперед, подходя ко мне ближе.
— Я не причиню ему вреда, поверьте, он для меня как родной сын.
— Он не Ваш, - начинаю злиться.
Все похоже на фарс. Неужели я по собственному желанию должна отдать своего ребенка. Это невыносимо, я ведь его мать.
Дениэр приблизился, стоя за моей спиной, взял меня за плечи и начал нашептывать на ухо.
— Ортан не отбирает у тебя ребенка, он будет о нем заботиться, пока ты устроишься в городе. Ты же сама понимаешь, что так будет лучше.
Голос мужчины запал в самое сердце. Умом я, конечно, понимала, что так лучше, наверное, лучше, но вот сердцем.
Кинула затравленный взгляд на малыша, поцеловала его в лоб и передала живой комочек незнакомцу. Мужчина тут же его принял, любяще прижимая к себе.
Я развернулась, и больше ничего не сказав, пошла прочь.
Было больно и грустно, слезы катились по щекам. Мне казалось, что от меня отрезали часть, вырвали сердце. Это ведь так тяжело, отдавать самое родное существо в целом мире - незнакомцу.
Не знаю, сколько я так шла, погруженная в себя. Меня не очень-то волновало то, что происходило вокруг. Сердце разрывалось и слезы не переставая, катились по щекам. Но внезапно меня резко развернули и крепко прижали к себе.
— Глупая, какая же ты глупая, - успокаивающе шептал Дениэр. - Ты же сможешь его навещать, когда захочешь, никто не отнимает у тебя право на него.
Мне не хотелось говорить, ничего не хотелось. По телу побежал озноб. Силы вмиг куда-то пропали, ноги подкосились, и сознание унеслось от меня, оставляя на милость черной бездне беспамятства.
7
Пришла в себя я поздней ночью. Лунный свет пробивался сквозь тонкую занавесь на круглом окне, заполняя небольшое помещение. Зрение тут же перестроилось, и в новом спектре я прекрасно смогла видеть в темноте. Ничего особенного вокруг не было. Большая кровать, широкий шкаф у стены, прикроватная тумбочка и стул, стоящий рядом с кроватью. Вот собственно и все убранство.
На тумбочке обнаружился поднос с фруктами и графин с водой. Нехотя выбралась из постели и налила себе в стакан немного жидкости, немедля его осушая.
Моей одежды поблизости не было. И меня кто-то переодел, в ночную сорочку.
Узнаю кто, убью на месте!
На сердце все еще было тяжело, но я решила пока с этим смириться. Дениэр в чем-то прав ( если не во всем), мне нужно устроиться, найти работу, дом, а уж потом забирать ребенка. Я же, как мать, должна думать о его благополучие.
С кислой миной на лице, поднялась с кровати и пошла в уборную. Вернулась минут через двадцать, обнаружив на своей кровати невыспавшегося и зевающего Дениэра.
— Чем обязана столь позднему визиту?
— Нам нужно поговорить.
— Прямо сейчас? - выразительно приподнимаю бровь, разглядывая полуодетого мужчину.
Он был в тапочках, наспех одетых штанах и рубашке, застегнутой на разные пуговицы. Было несколько забавно видеть его в таком потрепанном виде.
— Сейчас, а то тебе опять что-нибудь в голову взбредет, - встряхнув взлохмаченными волосами, произнес мужчина.
— Ясно, - я улыбнулась уголками губ, - боишься, что снова сбегу.