— Пожалуйста.
Два разновысотных мокрых создания стояли друг против друга в обжигавшем интимностью полумраке и глядели прямо в глаза.
— Прости за то, что наговорила, не думая.
— Да ладно…
— Нет, правда.
— Любой бы…
— Не любой. — Серый взгляд прожигал насквозь, превращая мозги в шашлык, а сердце в отбивную, от которой невидимые зубы откусывали по кусочку. — Далеко не каждый согласится взвалить на себя помощь бездыханной засранке, которую ненавидит всеми фибрами души — я же вижу, не отнекивайся. Тебе претит вид пьяной девушки, даже такой симпатичной. Ты ни разу не взглянул на Теплицу с желанием. Я наблюдала. Ты молодец.
— Это не девушка. — Я указал взглядом в сторону кровати. — Это труп. А я не некрофил.
— Не некрофил — это хорошо, не люблю извращенцев. Тогда кто? Закомплексованный зануда, затурканный маменькин сынок, компьютерный задрот, робкий провинциал, который никогда не видел женщину ближе чем на картинке?
— Пожалуй, мне пора.
Настя перекрыла выход.
— Снова обиделся? Вспомни наш разговор о кавказцах. Если у тебя есть желания — говори о них, тогда и только тогда тебя услышат. А ты молчишь и делаешь вид, что тебе все равно. Если ты не гонишься за популярностью у противоположного пола, то возможны варианты, которые я перечислила. На правду не обижаются. Если ты не один из перечисленных, то кто? Гей? — Перекрещенные руки в одно движение скинули с плеч бретельки мокрого платья. — Дай руку. Руку, я сказала!
Мою пятерню припечатали к белому счастью. Настя задумчиво помяла ее прижатой сверху ладонью.
— Нет, ты не гей. Впрочем, это я еще в танце почувствовала. Может быть, ты игрок?
С пылающими ушами я оторвал руку от улыбавшейся собеседницы, игравшей со мной, как коррупционер с жаждущим начать маленький бизнес просителем.
— Именно, — с жаром заявил я, — игрок. Но не такой как другие, для которых отношения — спорт. Пьедесталы, результаты, командная игра и передача по эстафете — не мое. Ненавижу чужие игры, где меня считают пешкой. И вообще любые грязные игры. В другие играю с удовольствием.
— С удовольствием, говоришь?
Настя достала колоду карт. Я даже не заметил, откуда. Видимо, глаза не туда смотрели.
— В какие игры умеешь?
— В «подкидного».
Полненькие щечки сморщились, отчего даже ямочки на них стали просто дырками.
— Нудно и долго. Давай просто по одной карте, у кого выше — тот победил. В американку.
Я судорожно сглотнул.
— То есть, на желание?
— Не боишься?
— Я?! — Разве может девушка говорить такое парню в глаза? Даже зло взяло. — А ты? Не боишься?
Настя фыркнула:
— Нет.
— Я тем более.
— Значит, играем. Налей. — Мах золотой копны указал в сторону кухни.
Желание дамы — закон.
Кухня была обычной; от той, что у меня дома, она отличалось только размерами и количеством встроенной техники. Вправо от входа буквой Г вдоль стен стояли и висели шкафчики, а левую стену занимали холодильник и стол с мягким уголком. В холодильнике нашлась открытая бутылка вина, я принес ее и два бокала к ковру, на котором с удобством расположилась Настя. Пол — правильный выбор, когда игроки похожи на мокрых куриц. Я с удовольствием опустился на пушистый ворс.
С поднятым бокалом Настя повела плечами, это вызвало колыхание предоставленных гравитации красноносых колобков. Жуть. Чарующая, манящая, невыносимо зовущая к безумствам. Вот так они это делают с нами, красивые женщины, рраз — и на крючке. Подсекай. Кто бы ни был, если он самец — значит, пойман. Отныне он просто карась на леске, что тянет теперь в банку с другими такими же карасями, выпучившими глаза и задыхающимися без воздуха. Однако… Гм. Обычно рыбак — мужчина.
— Небольшое уточнение по условиям. — Я на миг прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. — Желания не должны касаться учебы и материально затратных тем, в остальном располагай мной и моими умениями как заблагорассудится.
Настя едва не уронила бокал:
— То есть, ты не будешь делать за меня дипломную работу?
— Почему так уверена, что выиграешь?
— Совершенно не уверена. Если проиграю, то я бы за тебя сделала без проблем, потому настаиваю.
— Когда понадобится помощь, просто скажешь, и я в твоем распоряжении. Считай это обязательством. А на учебу и деньги не играем.
Чужой бокал задумчиво покачался в воздухе, затем потянулся ко мне, намекая, что хочет чокнуться:
— Черт с тобой. Кваздапилом был, кваздапилом и помрешь. За победу!
По квартире разнесся хрустальный звон.