нестандартными, маневренными действиями. Углядев возможность прорваться по
линии железной дороги, рассекавшей Зееловские высоты километрах в пяти
севернее города, командир корпуса генерал Бабаджанян основными силами отвлек
16
внимание противника, а отдельную бригаду прямо по железнодорожной насыпи
бросил в прорыв, с заходом в тылы вражеских боевых порядков»
К утру 18 апреля 1945 г. высоты были взяты. Форсирована Шпрее – последний рубеж
обороны фашистов. 19 апреля 1945 г. немцы стали отходить к Берлину.
Д.Волкогонов «Триумф и трагедия. Политический портрет Сталина»:
«Жуков сообщал, что гитлеровцы практически прекратили сопротивление на
западе и ожесточенно бьются за каждый дом на востоке. Сталин прореагировал в
свойственном ему духе, жестко, бескомпромиссно телеграммой Жукову:
"Командующему войсками 1-го Белорусского фронта. Получил Вашу шифровку с
изложением показания немецкого пленного насчет того, чтобы не уступать русским
и биться до последнего человека, если даже американские войска подойдут к ним в
тыл. Не обращайте внимания на показания пленного немца. Гитлер плетет паутину
в районе Берлина, чтобы вызвать разногласия между русскими и союзниками.
Эту паутину нужно разрубить путем взятия Берлина советскими войсками. Рубите
немцев без пощады и скоро будете в Берлине. И. Сталин 17 апр. 1945 г. 17 часов 50
мин.".»
Н.Яковлев «Маршал Жуков (Страницы жизни)» М.,«Роман-газета», 1986:
Жуков принимает смелое решение - ввести в сражение обе танковые армии. Они
нарастили силу удара, но, пробивая глубокоэшелонированную оборону, несли очень
чувствительные потери (17 апреля 1945 г. ). Потом, после войны, Георгий
Константинович признал, что вариант наступления в лоб через Зееловские высоты
был не из лучших. Несмотря на все усилия, оборона врага не была до конца
разведана. Жуков сказал по телефону Сталину в самый разгар боев за высоты: "Чем
больше противник будет бросать своих войск навстречу нашим войскам здесь, тем
быстрее мы возьмем затем Берлин, так как войска противника легче разбить в
открытом поле, чем в городе". Только к утру 18 апреля Зееловские высоты были
взяты, и лишь 19 апреля враг начал уползать на внешний обвод укрепленного района
самого Берлина. 20 апреля наша дальнобойная артиллерия открыла огонь по городу,
а 21 апреля войска.1-го Белорусского фронта ворвались на окраины Берлина.
Сталин распорядился повернуть танковые армии 1-го Украинского фронта также на
Берлин. 25 апреля оба фронта сомкнули кольцо окружения вокруг Берлина.
17 – 18 - 19 апреля 1945 г. Нюрнберг: битва за партийную столицу - городское
ополчение и «вервольф» СС сражаются в городе с американцами
Ф.Рут «Вервольф. Осколки коричневой империи», М., Яуза-пресс, 2007:
«Гауляйтер Нюрнберга пошел еще дальше. В народное ополчение он приказал
призывать женщин. Когда ему заметили, что на всех не хватит стрелкового оружия,
он парировал: «Тогда они будут терзать зубами американские глотки». Расчеты
партийного руководства оправдались — бои за Нюрнберг были очень
ожесточенными. Гражданские сражались наравне с военными. Американцам удалось
прорваться к центру города лишь 19 апреля. Там их ждали остатки эсэсовских частей
и остатки гражданского населения, не намеренные сдаваться. Мальчишки лет
четырнадцати подрывали танки. Неизвестные снайперы открывали огонь в
оперативном тылу американских частей, в результате чего все дома приходилось
прочесывать вновь и вновь. Но, несмотря на все усилия, после четырехдневного
сражения Нюрнберг пал. Словно в насмешку , это произошло 20 апреля — на 56-ю
годовщину Адольфа Гитлера. Но, прежде чем сдать город, почти все видные члены
партии, оставшиеся в Нюрнберге, покончили с собой. »
17
17 - 18 - 19 апреля 1945 г. Берлин: челночный визит Вольфа из Италии в Берлин,
доклад о переговорах с американцами Гитлеру, отлет из Берлина в Италию
Хорошие книги писал Юлиан Семенов, но не всегда соответствующие истине.
Штирлиц – персонаж мифологический, а Даллес, Вольф, Гиммлер, Кальтенбруннер –
реальные. Дело в том, что встреча 18 апреля 1945 г. генерала Вольфа и Гитлера подрывает
саму фабулу фильма «Семнадцать мгновений весны», т.к. переговоры Вольф вел
самостоятельно, и известил о них Гитлера. Гитлер одобрил инициативу Вольфа и
предложил переговоры продолжить . Т.е. никто никаких «ходов» в верхушке рейха без
фюрера не делал.
Ф.Сергеев «Тайные операции нацистской разведки в 1933-1945 гг.»:
Кальтенбруннер и Вольф прибыли в Берлин в ночь с 17 на 18 апреля. Присутствие
шофера мешало продолжить разговор в пути. Автомобиль остановился у здания
рейхсканцелярии, где находился бункер Гитлера. Перед входом Вольф,
воспользовавшись тем, что они были одни, припугнул Кальтенбруннера, сказав, что,
если тот снова начнет обвинять его в тайных переговорах и показывать фюреру
донесения своих агентов, он заявит, что уже сообщал о контактах с Даллесом
Гиммлеру и Кальтенбруннеру во время предыдущего приезда в Берлин, но они
настояли скрыть это от Гитлера. Рано утром 18 апреля они появились в бункере и
стали ждать в приемной перед личными апартаментами фюрера. Вскоре появился
Гитлер. Он направлялся в конференц-зал, где военные руководители обычно
собирались на традиционные «обсуждения положения». Он был удивлен, заметив
Вольфа, однако предложил ему подождать. Около пяти часов утра пригласили
Вольфа. Во время разговора Гитлера с Вольфом Фегеляйн и Кальтенбруннер
хранили молчание. Подробности этой беседы были восстановлены Вольфом позднее,
когда всех остальных участников этой встречи уже не было в живых. Трудно судить о
достоверности сведений, сообщенных Вольфом, особенно если учесть, что беседа
протекала в атмосфере подозрительности и соперничества, когда каждый из
нацистских лидеров заботился прежде всего о том, как спасти себя, и больше всего
боялся быть обойденным другим. Согласно этим сведениям, Гитлер внешне
держался по отношению к Вольфу дружелюбно, хотя был настроен критически. Он
расценил близость генерала к союзникам, о которой ему доложил Кальтенбруннер,
как «колоссальное игнорирование власти», но не стал обвинять Вольфа в
самовольных действиях. Фюреру, по словам Вольфа, не понравилось, что тот
«замешан в жизненно важном для всего рейха политическом деле, будучи
осведомленным о положении лишь на одном южном участке фронта и поэтому