Однако серьёзная опасность подобной деятельности заключается не только в этом.
Выступая в роли украинских националистов, участники спецбоевок идут дальше по линии искусственного, провокационного создания антисоветского националистического подполья.
Как показало расследование, проведенное Управлением охраны МГБ Ковельской ж.д. по делу Ногачевского Ф.И. и других, спецгруппа Ровенского областного управления МГБ в составе «Степового», «Верхового» и других, действуя провокационным путем, проводила среди граждан Козинского района Ровенской области антисоветскую агитацию, обрабатывала граждан в националистическом духе, создала из местного населения антисоветскую националистическую группу в составе 9 человек, через которую проводила сбор денежных средств и продуктов питания якобы для нужд «УПА».
Не говоря уже о том, что подобная «деятельность», которую кое-кто пытается оправдать соображениями оперативного характера, прямо направлена против мероприятий партии и правительства, проводимых в западных областях Украины, кто может поручиться за то, что «обработанные» таким провокационным путём лица не уйдут из-под контроля органов МГБ и не совершат террористический акт, диверсию или иное злодеяние.
Ведь имеют же место факты, когда в результате беспечности и притупления бдительности со стороны отдельных работников МГБ даже агентура МГБ выходила из-под контроля органов государственной безопасности и занималось антисоветской деятельностью.
Например. В ночь с 13 сентября 1948 г. в с. Ставки, Ровенского района, Ровенской области участниками антисоветской националистической организации был разоружен боец самоохраны Ковалишин и совершен террористический акт над жительницей с. Ставки Кучинец Лидией Фадеевной, являвшейся секретным сотрудником органов МГБ.
Как установлено предварительным и судебным следствием, организаторами данной националистической группы и инициаторами убийства гр-ки Кучинец Л.Ф. являлись секретные сотрудники Ровенского РО МГБ — Парфенюк Н.В. и Грицай С.И., которые в результате преступного делячества и притупления бдительности со стороны нач-ка РО МГБ майора Егорова к уголовной ответственности привлечены не были.
Получив данные о причастности Парфенюка и Грицай к националистической организации, разоружению бойца группы самоохраны и убийству гр-ки Кучинец Л.Ф., нач-к РО МГБ майор Егоров вызвал Парфенюка и Грицай в РО МГБ и, установив в беседе с ними, что они являются организаторами и участниками перечисленных выше преступлений, тем не менее не арестовал их, а по «оперативным соображениям» отпустил. Воспользовавшись этим, Парфенюк и Грицай, предупредив о возможных арестах других участников террористической группы, скрылись.
Участники спецбоевок МГБ совершают ограбления местных граждан. По сообщению Козинского райпрокурора Ровенской области, в июле 1948 г. на территории района ими были ограблены граждане Швейда Иосиф, Грабовский Иван и др. подобние факты имели место и в других областях и районах.
Эти грабежи, как и другие нарушения советской законности, оправдываются также оперативными соображениями и не только рядовыми работниками МГБ, но и самим министром тов. Савченко, который в беседе со мной заявил:
«Нельзя боевки посылать в лес с консервами. Их сразу же расшифруют».
Таким образом грабежи местного населения спецбоевиками рассматривается как неизбежное зло, и политические последствия подобных эксцессов явно недооцениваются.
Насилие и грабежи, даже сам факт появления в населённом пункте спецбоёвок, действующих под видом банды, как и любое бандитское проявление, действует на жителей устрашающе и несомненно мешает делу социалистического строительства в западных областях УССР, создаёт у некоторой части населения ложное мнение о том, что бандитское подполье ещё сильно, что его следует бояться и т. п.
ОУНовские бандиты терроризируют граждан, желающих вступить в колхозы, но если в селе появляется не ОУНовская банда, а действующая под видом банды спецбоёвка, от этого положение не меняется. В этом отношении характерен следующий случай:
28 сентября 1948 г. в Каменец-Подольский горотдел МГБ колхозники с. Завалье по телефону сообщили, что в селе появилась вооруженная банда в составе 12 человек, которая подошла к кооперативу и колхозному амбару, проверила замки, а затем последовала в направлении с. Слободка-Рихтецкая.
Фактически эта была не ОУН «овская» банда, а спецбоевка Тернопольского областного управления МГБ. Характерно, что эту спецбоёвку приняли за банду не только колхозники, но и работники Каменец-Подольского горотдела МГБ, откуда для ликвидации «банды» на грузовой машине была направлена группа сотрудников и офицеров Каменец-Подольского военного училища МВД.
Эта «операция» закончилась тем, что в результате аварии автомашины были убиты офицеры — ст. лейтенант Харченко И.Н. и лейтенант Кирпачев В.М., а 16 офицеров и шофер-солдат Кондрацкий получили телесные повреждения.
Примеры из деятельности спецгрупп, повлекшие преступные результаты, можно было бы продолжить, но материалы, которыми располагает Военная прокуратура, конечно, не исчерпывают всех случаев нарушения советской законности, допускаемых спецгруппами. Факты, о которых я докладываю Вам, были вскрыты в процессе расследования конкретных следственных дел, однако не каждый случай нарушения советской законности находит своё отражение в следственных делах и расследуется. Мне кажется, что большинство фактов именно не расследуются.
Больше того, если Военная прокуратура и ставит перед МГБ УССР вопросы о наказании преступников, грубо попирающих советские законы, то со стороны МГБ УССР это не находит должного и быстрого реагирования: выискиваются не только доказательства преступной деятельности лиц, грубо нарушивших закон, сколько различные поводы для того, чтобы «опровергнуть» факты, сообщённые Военной прокуратурой, и заволокитить расследование.
Например, о фактах грубейшего нарушения законности спецбоевиками УМГБ Ровенской области Военная прокуратура сообщила в МГБ УССР ещё в начале октября 1948 года, но, тем не менее, преступники были арестованы только в феврале с.г., причём до ареста их начальник управления МГБ по Ровенской области тов. Шевченко пытался «опровергнуть» факты, вскрытые Военной прокуратурой, и убедить секретаря Ровенского обкома КП (б)У тов. Бегма, что эти факты якобы расследовались и не нашли подтверждения.
Органы МГБ, под руководством партии, проводят огромную работу по выкорчёвыванию остатков украинско-националистического, бандитского подполья, в борьбе с которым хороши все средства и нужны хитрость и изворотливость.
Но, несмотря на сложность обстановки и коварность врага, недопустимы нарушения партийных и советских законов, недопустимы нарушения постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1933 года и постановление ЦК КП (б) У от 23 января 1948 года, на что Вы, Никита Сергеевич, неоднократно указывали.
Поэтому, как коммунист, для которого партийные решения являются незыблемым законом жизни, я считаю своим долгом о приведенных выше фактах доложить Вам.
Военный прокурор войск УВД Украинского округа полковник юстиции Кошарский. 15.02.49 г.
Сергійчук В. Десять буремних літ: Західноукраїнські землі у 1944–1953 рр.: Нові документи і матеріали. / В.Сергійчук. — Київ: Дніпро, 1998. с. 699–706.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Акція «Вісла»: вигнані з рідної землі // Голос України. — 2000. — 22 січня. — С. 6–7.
2. Антифашистское движение Сопротивления. Известное и неизвестное // Голос Украины. — 1999. — 6 ноября. — С. 6–7.
3. Бандера С. Мої життєписні дані / С. Бандера. — Стрий: б.в., 1998. — 48 с.
4. Бар М. Війна втрачених надій: український самостійницький рух у 1939–1945 рр. / М. Бар, А. Зеленський // Український історичний журнал. — 1992. — № 6. — С. 116–122.
5. Безпалько П. Роман Шухевич (генерал Тарас Чупринка) — легендарний командир УПА / П. Безпалько // Кримська світлиця. — 1999. — 20 серпня. — С. 19; 27 серпня. — С. 19.
6. Берекета Б. Колківська республіка / Б. Берекета // Голос України. — 1994. — 14 січня.