Наиболее полное описание этого chaise percée[59], с помощью которого церковь стремилась добиться того, чтобы такие неприятные истории больше не повторялись, содержится у Феликса Хемерлейна в сочинении «De Nobilitate et Rusticitate Dialogus» (около 1490)[60]:
«…и по сей день это сиденье стоит на том же самом месте и используется во время выборов папы. И чтобы продемонстрировать, что он достоин избрания, его тестикулы освидетельствуются одним из присутствующих младших клириков как доказательство его мужского пола. Когда становится ясно, что все в порядке, человек, который проводил проверку, громким голосом выкрикивает: «У него есть мужские органы!» И все присутствующие клирики восклицают: «Хвала Богу!» После этого они весело приступают к рукоположению избранного папы».
Хемерлейн особо отмечает, что это делалось из-за папессы Иоанны, указывая, что именно ее преемник Бенедикт III ввел в обиход продырявленное кресло.
Что нам делать со всем этим? Можем ли мы всерьез верить в то, что последующие папы — в том числе и Александр VI, который, как известно, сам был отцом нескольких детей, позволяли подвергать себя столь непочтительному ощупыванию?[61] Туман начинает рассеиваться, если мы сравним два других рассказа XV столетия. Один из них принадлежит англичанину Уильяму Бревину, который в 1470 году составил путеводитель по римским церквам. В приделе Спасителя собора Святого Иоанна Латеранского, сообщает он, «есть два или больше кресел из красного мрамора с вырезанными в них отверстиями, в каковых креслах, как я слышал, проводится проверка, является папа мужчиной или нет». Второе свидетельство принадлежит опять-таки Буркхардту:
«Папу вели к двери придела Святого Сильвестра, рядом с коим стояли два плоских порфировых сиденья, в первое из которых, справа от входа, сел папа, как если бы он лег; и когда он таким образом сидел… настоятель Латеранского собора вложил в руку папы жезл для властвования и правления и ключи от Латеранских собора и дворца в знак его права запирать и отпирать, вязать и решать. Затем папа перешел к другому креслу, откуда ему дали жезл и ключи».
«Два плоских порфировых сиденья» — это так называемые курульные кресла (sedia curules), которые примерно 400 лет использовались при интронизации пап. Одно из них унесли солдаты Наполеона и доставили в Лувр[62]. Другое осталось в Риме, в Ватиканском музее, куда его передал в конце XIX столетия Пий VI. Теперь оно стоит без всякой пояснительной подписи в оконной нише так называемого Cabinetto del Maschere. В сиденье действительно есть дыра, вырезанная в форме замочной скважины; более странно, однако, то, что угол спинки имеет наклон в сорок пять градусов по вертикали. Сидеть на нем действительно можно лишь так, словно ты лежишь. Служить стульчаком он не мог. Выдвигалось объяснение, что первоначально это было родовспомогательное устройство и что оно использовалось во время коронационных церемоний, символизируя собой матьцерковь. С другой стороны, невозможно отрицать, что оно было великолепно устроено для того, чтобы диаконы могли освидетельствовать папу. И только с большой неохотой приходится отказаться от этой идеи.
Последнее значительное свидетельство в пользу существования папессы Иоанны — или по крайней мере распространенной веры в легенду о ней — это группа изображений пап в кафедральном соборе Сиены. Их датировка неясна. 170 из них стоят, начиная со святого Петра справа от креста в центре апсиды и далее против часовой стрелки вокруг здания, заканчиваясь на папе Луции III, который умер в 1185 году. В их числе, конечно, и Иоанна — на своем месте между Львом IV и Бенедиктом III, на ее бюсте явственно читается надпись: «Johannes VIII, Foemina de Anglia» («Иоанн VIII, женщина из Англии»). Самое прискорбное, что ее изображения здесь больше нет — Климент VIII приказал убрать бюст где-то в 1600 году.
Но вот что остается неясным. Кардинал Бароний, библиотекарь Климента, утверждает, что бюст немедленно после этого разрушили, однако в начале XVII столетия Антуан Пажи, глава францисканцев Арля, остановился в резиденции своего ордена в Сиене, где вел беседы с различными священниками и прочими людьми, имеющими отношение к церкви. По их словам, бюст не разрушили, а просто решили заменить надпись на нем. После небольших изменений он превратился в портрет папы Захария (741-752), который обрел свое место в этом ряду в соответствии с правильной хронологической последовательностью.
61
Миланский историк Бернардино Корео именно так и думал. В заключение своего рассказа о коронации Александра VI, свидетелем которой он был, Корео пишет: «Наконец, когда обычные ритуалы в
62
Находится ли оно там по-прежнему? «Когда мы справились о нем в Лувре, его представитель ответил нам, что в музее трон понтифика не хранится («ne conserve pas de trone pontifical»)»