- Но я-то своего не сказал, мистер Пенденнис! Вы еще обо мне услышите! - свирепо огрызнулся мистер Костиган.
- Вот дьявольщина! Что это значит, сэр? - спросил майор, оборотившись на пороге и глядя в упор на неустрашимого Костигана.
- Вы, кажется, помянули, что стоите в гостинице "Джордж", - горделиво произнес мистер Костиган. - До вашего отъезда из города, сэр, вас там посетит мой друг.
- Так пусть поторопится! - крикнул майор, не помня себя от ярости.
- Желаю вам всего наилучшего, сэр. - И капитан Костиган, перегнувшись через перила, проводил отступающего вниз но лестнице майора Пенденниса издевательски-учтивым поклоном.
Глава XII,
в которой речь идет о поединке
Еще в начальных главах этой повести упоминался некий мистер Гарбетс первый трагик, молодой, но многообещающий актер крепкого телосложения, любитель покутить и поскандалить, - с которым мистер Костиган был на дружеской ноге. Оба они служили украшением веселых сборищ в общей зале гостиницы "Сорока", выручали друг друга в разнообразных комбинациях с векселями, любезно ссужая одни другому свои ценные подписи. Короче - они были друзьями, и капитан Костиган, оставшись дома один, решил немедля призвать его к себе, дабы спросить его совета. Гарбетс был мужчина внушительный, рослый и громогласный, он обладал лучшими во всей труппе ногами и мог играючи переломить надвое кочергу.
- Беги, Томми, - наказал мистер Костиган маленькому посланцу, - и приведи сюда мистера Гарбетса, он живет над лавочкой, где торгуют требухой, да ты, верно, помнишь, а заодно передай, пусть из "Винограда" пришлют два стакана грога, погорячей. - И Томми побежал со всех ног, а вскоре появились и грог и мистер Гарбетс.
Капитан Костиган не стал посвящать его во все события, уже известные читателю; с помощью горячего грога он сочинил угрожающее письмо к майору Пенденнису, в коем призывал его не чинить препятствий браку между мистером Артуром Пенденнисом и его, капитана Костигана, дочерью мисс Фодерингэй, а также назначить ближайший возможный срок их бракосочетания; в противном же случае требовал сатисфакции, как то принято между джентльменами. А буде майор Пенденнис попытается увильнуть от дуэли, намекал капитан, он заставит его принять вызов, приведя особу майора в соприкосновение с плеткой. Точных выражений этого письма мы не можем привести по причинам, о которых будет сказано в своем месте; но мы уверены, что оно было составлено в самом изысканном штиле и старательно запечатано большой серебряной печатью Костиганов - единственным образчиком фамильного серебра, каким владел капитан.
Итак, Гарбетсу было поручено доставить это письмо по назначению; генерал пожелал ему удачи, стиснул его руку и проводил его до дверей. А затем достал свои заслуженные дуэльные пистолеты с кремневым замком, от которых в Дублине погиб не один смельчак; осмотрев их, убедился в удовлетворительном их состоянии и стал выгребать из комода стихи и письма Пена, которые он всегда прочитывал прежде, нежели передать своей Эмили.
Минут через двадцать Гарбетс воротился, вид у него был встревоженный и удрученный.
- Видели его? - спросил капитан.
- Видел, - отвечал Гарбетс.
- Ну и когда? - спросил Костиган, пробуя замок одного из пистолетов и поднимая это смертоносное оружие на уровень своего налитого кровью глаза.
- Что когда? - спросил мистер Гарбетс.
- Да встреча, милейший.
- Неужто вы имеете в виду поединок? - спросил ошеломленный Гарбетс.
- А что же иное, черт побери, я мог иметь в виду? Я застрелю этого негодяя, оскорбившего мою честь, или сам паду бездыханным.
- Не хватало еще, чтобы я вручал вызовы на дуэль, - сказал Гарбетс. - Я человек семейный, капитан, от пистолетов предпочитаю держаться подальше. Вот ваше письмо, возьмите. - И, к великому изумлению и негодованию капитана Костигана, его гонец бросил на стол письмо с кривыми строчками надписи и расползшейся печатью.
- Вы что же, видели его, а письмо не передали? - в ярости вскричал капитан.
- Видеть-то я его видел, капитан, а поговорить с ним не мог.
- Проклятье! Это еще почему?
- Да у него там сидел один, с кем мне не хотелось встречаться, отвечал трагик замогильным голосом. - И вам бы не захотелось. Стряпчий у него там сидел, Тэтем.
- Трус и негодяй! - взревел Костиган. - Испугался, хочет показать под присягой, что я грозил его убить!
- Меня в эту историю не впутывайте, - упрямо сказал трагик. - Лучше бы мне было не попадаться на глаза этому Тэтему, а еще бы лучше - не подписывать...
- Стыдно, Боб Акр! Вы мало чем лучше труса, - процитировал капитан, не раз исполнявший роль сэра Люциуса О'Триггера как на сцене, так и в жизни; и, обменявшись еще несколькими словами, друзья расстались нельзя сказать чтобы очень весело.
Беседа их приведена здесь вкратце, ибо суть ее читателю известна; но теперь ему также стало ясно, почему мы не можем подробно изложить письмо капитана к майору Пенденнису; ведь оно так и осталось нераспечатанным.
Когда мисс Костиган в сопровождении верного Бауза воротилась с репетиции, она застала своего родителя в сильнейшем волнении: он шагал из угла в угол, распространяя вокруг себя аромат спиртного, которым ему, как видно, не удалось утишить свою смятенную душу. Письма Пенденниса громоздились на столе вокруг пустых стаканов и чайных ложечек, коими в них еще недавно помешивали капитан и его приятель. Едва Эмили переступила порог, как он схватил ее в объятия и с полными слез глазами, прерывающимся голосом воскликнул:
- Приготовься, дитя мое, бедное мое дитя!
- Вы опять выпивши, папаша, - сказала мисс Фодерингэй, отводя его руки. - А обещали мне, что до обеда не будете пить.
- Бедняжечка моя, да я одну каплю, только залить горе! - вскричал безутешный отец. - В вине заботы я топлю.
- Не так-то, видно, легко утопить ваши заботы, - в тон ему сказал Бауз. - Что случилось? Уж не обидел ли вас этот сладкоречивый джентльмен в парике?
- Коварный злодей! Он от меня не уйдет! - заорал Кос, в то время как Милли, высвободившись из его объятий, убежала к себе и уже снимала шаль и шляпку.
- Я так и думал, что у него недоброе на уме, - сказал Бауз, - очень уж он был любезен. Что он вам наговорил?