Излишне говорить, что все эти полицейские меры не остановили развития либертарианства59 среди наиболее горячей части общества и только пробудили в нем дух сопротивления навязанным запретам.
Тем временем на конституционные власти начала надвигаться опасность с другой стороны. Выше уже говорилось о том, что правительство, изворотливо прикрываясь толкованием положений конституции, не представило сейму ни проект бюджета, ни проект налогов. Но хуже всего было то, что оно вообще не придерживалось заложенного для него бюджета и тратило большие суммы денег на различные цели, в частности на строительство в Варшаве и на создание заводов, не заботясь о том, хватит ли на это доходов.
Отсюда возник хронический дефицит бюджета, а поляков принялись обвинять в том, что они не умеют управлять государством. Император же Александр I, рассмотрев поступившие к нему жалобы, высказал в отношении польского правительства, то есть Административного совета, следующее: «Теперь нам нужно подумать, есть ли у Польши перспектива самостоятельного политического существования или нет? Может ли Царство Польское в его нынешнем составе поддерживать себя собственными средствами, или оно должно принять другую форму, более соответствующую его собственным ресурсам?»
Над Царством Польским навис дамоклов меч, но его отвел князь Ксаверий Любецкий. Этот уникальный человек был твердо убежден в том, что Польша может иметь условия для своего существования только в связке с Россией. Во времена Великого герцогства Варшавского он работал над проектом Литовского княжества и проявил при этом необыкновенный талант. Тогда Любецкий принимал участие в деятельности временного правительства в Варшаве, а в момент создания Царства Польского ему поручили урегулировать взаимные денежные претензии с соседними странами. В ходе этих трудных и запутанных переговоров он проявил необычайное трудолюбие, твердость и силу аргументации, преодолел сопротивление прусской и австрийской делегаций и неожиданно быстро и с прибылью довел дело до конца.
Об этом узнал Александр I, который в 1821 году, присутствуя на конгрессе в Любляне, назначил его министром финансов Царства. Приняв данное назначение, Любецкий решил доказать, что Царство Польское способно развиваться за счет собственных средств и что опасения насчет его способности в самостоятельном политическом существовании являются неосновательными.
Обнаружив пустую казну, он спас положение тем, что обратился к гражданам с призывом досрочно внести налоговые платежи, взял займы у евреев и с помощью военных начал жестко проводить принудительное взыскание текущих налогов. При этом, несмотря на полную неразбериху, Любецкий не стал реформировать прямые налоги, полагая, что для этого время еще не пришло. Не стал он их и повышать, довольствуясь строгим исполнением платежей.
Увеличения доходов Любецкий стремился достичь за счет повышения налогов на потребление соли и спиртных напитков, упрощая порядок их сбора. Сборы с содержателей питейных домов он изменил таким образом, чтобы придать им в городах характер государственной монополии, вплоть до сдачи этих заведений в аренду. Причем это не слишком обременило потребителей пива и водки, так как исключило возможность получения различными посредниками незаконной прибыли.
В результате уже в октябре 1823 года Любецкий смог доложить Александру I о том, что баланс в бюджете Царства Польского восстановлен, а накопления даже стали увеличиваться. Причем данную задачу он решил в борьбе с Новосильцевым, который из-за расстройства финансов намеревался отменить конституцию, а видя, что его планы рушатся, принялся защищать польское общество от фискальных мер министра финансов.
Претворял свои замыслы Любецкий и в ожесточенной борьбе со шляхтичами, вся традиция которых была направлена против строгой налоговой морали. Одни строили ему козни, а другие по-дружески предупреждали, что чрезмерное завинчивание налоговых гаек приведет к обеднению страны. Причем с таким предупреждением обратился к нему и Чарторыйский. Но Любецкий не сдался и, найдя поддержку в лице Александра I, начал славно трудиться над оздоровлением финансов и налоговой морали.
Однако он не был тем, кто мог бы повернуть власти Царства на конституционный путь. Ведь Любецкий вырос в условиях, которые господствовали в Литве, а воспитывали его в придворном пажеском корпусе60. Он стал военным и, будучи офицером, принял участие в итальянском походе Суворова. Любецкий был пропитан абсолютизмом и, как министр Царства Польского, гораздо лучше чувствовал себя при петербургском дворе, чем в своем крае с его конституционным строем. Опираясь на монарха, он противостоял Новосильцеву и даже великому князю, но о внесении проектов бюджета и налогов в сейм не думал и не препятствовал развитию реакционного направления во всех сферах общества.