— О случившемся я никому не говорил. Я решил, что видел наше привидение. Однако два дня спустя одна из служанок заявила, что, когда она проходила в темноте по коридору, на нее, выскочив из ниши с дверью, ведущей в Музей, набросился мужчина, но она сумела вырваться и с криком убежала в столовую. Мы немедленно обыскали дом, однако не нашли ничего, что подтверждало бы ее рассказ.
Я не придал этой истории значения, хотя она весьма походила на то, что видел я сам. Но по прошествии недели моя дочь Лина поздно вечером спустилась за книгой, и, когда она собиралась пересечь холл, ей на спину что-то прыгнуло. Женщины — никудышные помощницы в серьезном расследовании: она упала в обморок! С тех пор ей нездоровится — врач говорит, нервное истощение. — При этих словах профессор развел руками. — Завтра она уезжает отсюда, чтобы переменить обстановку. С тех пор подобным нападениям подверглись и другие наши домашние — всякий раз с тем же результатом: они лишались чувств, а придя в себя, ничего толком не могли рассказать.
Но в минувшую среду события получили трагический оборот. К этому времени слуги уже избегали пересекать коридор в одиночку — только группами по три-четыре человека, большинство же предпочитало добираться в эту часть дома в обход, через террасу. Но горничная по имени Элиза Фриман сказала, что не боится Призрака из Бэлброу, и как-то вечером решилась пойти в холл, чтобы потушить свет. Когда она это сделала и уже возвращалась по коридору мимо двери Музея, на нее, по-видимому, кто-то набросился или, по крайней мере, напугал. На рассвете горничную нашли возле ступеней мертвой. На рукаве у нее виднелись капли крови, однако на теле не обнаружилось никаких ран, только небольшая пустула под ухом. Врач сказал, что девушка страдала серьезным малокровием и, вероятно, умерла от испуга, так как у нее было слабое сердце. Это заявление меня удивило — она всегда казалась очень сильной и энергичной.
— Смогу ли я завтра повидать мисс Ван дер Воорт до ее отъезда? — спросил Лоу, когда рассказ профессора, по всей видимости, подошел к концу.
Профессору не хотелось, чтобы его дочь донимали расспросами, но он все же дал на это разрешение, и следующим утром Лоу коротко побеседовал с ней перед ее отъездом. Он нашел, что она девушка очень хорошенькая, однако вялая и поразительно бледная, с испуганно застывшим взглядом светло-карих глаз. Мистер Лоу спросил, может ли она описать нападавшего.
— Нет, — ответила Лина. — Я его не видела, ведь он был у меня за спиной. Только мелькнула перед глазами забинтованная рука и темные костлявые пальцы с блестящими ногтями — и я упала в обморок.
— Забинтованная рука? Я впервые об этом слышу.
— Ну-ну, просто фантазии! — нетерпеливо перебил профессор.
— Я видела повязку у него на руке, — повторила девушка, устало отворачиваясь, — и уловила запах антисептика, которым она была пропитана.
— Вы поранили шею, — заметил мистер Лоу, увидев у нее под ухом круглое розовое пятнышко.
Девушка вспыхнула, побледнела, нервно дотронулась до шеи и приглушенно произнесла:
— Он едва не убил меня. Он еще не успел меня коснуться, а я уже знала, что он рядом! Почувствовала!
Когда они оставили ее, профессор извинился за ненадежность свидетельства дочери и указал на расхождения между ее рассказом и своим собственным.
— Она считает, что видела только руку, а я вам говорю — никаких рук у него не было! Нелепица! Только представьте себе: раненый человек проник в дом, чтобы пугать молодых женщин! Не знаю, что про это и думать! Это человек или это Призрак из Бэлброу?
Днем, вернувшись с прогулки по берегу, профессор и мистер Лоу увидели в холле, у камина, молодого человека с бычьей шеей и четкими чертами мрачного лица. Профессор представил его как Гарольда Своффама.
На вид Гарольду было около тридцати, но он уже приобрел известность как дальновидный и удачливый игрок на Лондонской фондовой бирже.
— Приятно познакомиться, мистер Лоу, — начал он, окинув гостя проницательным взглядом, — хотя для человека вашей профессии вы выглядите недостаточно нервным.