Через полтора месяца постоянных тренировок девочке всё же удалось сделать злосчастное перо мокрым. Надо отметить, к этому времени все остальные члены её группы уже продвинулись намного дальше. Это служило поводом для постоянных насмешек, которые, впрочем, Кушину абсолютно не волновали. Ей не было дела до этих идиотов, которые только в четырнадцать стали тренироваться в управлении стихией чакры. Учитель предупреждал, пусть и не прямо, о том, что грядёт нечто не самое хорошее. И, нет, не война. К слову, как Акитакэ и предсказывал, среди шиноби в деревне поползли слухи, что война пошла на убыль.
Полгода пролетели быстро, и вот уже даже заканчивалась зима. Последние дни февраля выдались тёплыми. Конечно, на острове итак никогда не было заморозков (причём, Кушина предполагала, что не совсем естественным образом), однако и двадцатиградусной с плюсом температуры до этого также не наблюдалась. Небо, как обычно, было абсолютно безоблачным, а на закате окрасилось в аловато-оранжевый цвет. Лёгкие порывы морского ветра слабо шевелили листву, негромко шуршащую над головой. Кушина замерла, выравнивая дыхание после только что закончившейся тренировки. Контроль стихии Воды давался ей немногим лучше, чем ниндзюцу.
Услышав тихий шорох, девочка подняла голову. К ней подошли Фукаши и Нагаши. Вид у обоих был несколько обеспокоенный то ли её состоянием, то ли чем-то иным. Окинув чуть задыхающуюся девочку пристальным взглядом, Фукаши заговорил:
— Узукаге-сама велел нам явиться к нему после сегодняшней тренировки, — начал он.
Кушина и бровью не повела, выпрямилась и одарила мужчин мрачным взглядом.
— И? — поняв, что продолжения она не услышит, поторопила их Кушина. В её безэмоциональном голосе появились нотки недовольства.
— Он велел взять с собой тебя, — закончил за брата Нагаши.
— Зачем? — сухо уточнила девочка, хотя догадывалась, каков будет ответ.
— Не знаем, — покачал головой Фукаши.
Кушина промолчала. Она успела отдышаться, а слабая боль во всём теле абсолютно её не трогала. Что ж, вероятно, в таком состоянии можно явиться к Каосу.
Молча кивнув близнецам, девочка первая вскочила на дерево и направилась в сторону резиденции Узукаге. Мужчины быстро нагнали её, но не спешили равняться, очевидно, не желая отвлекать от раздумий. Но краем глаза Кушина заметила, как Нагаши что-то негромко сказал брату, однако узнать, что именно, не удалось.
Кушина мрачно хмыкнула. Ну и ладно, ей не больно-то и хочется с кем-то общаться. Особенно сейчас, когда «предсказания» учителя начали сбываться. Если Акитакэ не ошибся, её должны отправить вместе с одним из отрядов. Куда? Вариантов не очень много, но каждый имеет равные шансы воплотиться в реальность.
Пребывая в раздумьях, Кушина не заметила, как оказалась перед дверью в кабинет Узукаге. Секунду спустя за спиной выросли фигуры близнецов. Кинув на них косой взгляд, девочка еле заметно хмыкнула — с лиц Фукаши и Нагаши исчезли все эмоции, они превратились в бледные маски. Ещё больше её развеселила мысль о том, что у неё самой всегда такое выражение лица. На секунду усмехнувшись, Кушина толкнула дверь, даже не думая стучать, и без приглашения прошла в кабинет.
Узукаге определённо ждал её. Он даже не удивился её появлению: то ли ему об этом уже сообщили, то ли сам почувствовал. Проигнорировав бесцеремонность племянницы, он окинул её взглядом — как никак, с последней встречи прошло чуть более полугода. Заметив изучающий взгляд, Кушина заломила одну бровь, требовательно смотря на Каосу. Её плотно сжатые губы на секунду дёрнулись, будто она хотела что-то сказать, но резко передумала. Конечно, подобное не ускользнуло от внимания дяди.
— Не стоит вести себя столь скованно, всё-таки ты дочь Касуми, — сказал он, но тут же поморщился, словно не веря своим собственным словам. — Да и мы давно не виделись. Скажи, что хотела, а заодно расскажи мне, как проходит твоё обучение здесь, в Узушио?
Брови Кушины стремительно поползли вверх. Она открыла было рот, но внезапно захлопнула. Посверлив Каосу несколько секунд взглядом, она прикрыла глаза, словно о чём-то раздумывая. Узукаге терпеливо ждал — на его лице застыло спокойное, даже достаточно благожелательное выражение. Фукаши и Нагаши вновь строили из себя часть интерьера, причём достаточно успешно.
Девочка открыла глаза и медленно, очень внимательно осмотрела помещение. В комнате ничего не изменилось за два с половиной года: те же два светло-красных диванчика, стеклянный стол у стены, шкаф со свитками и, конечно же, стол Узукаге, как всегда заваленный кучей бумаг. Впрочем, Каосу можно было отдать должное — вся документация была разложена аккуратными стопочками. Осмотрев кабинет, Кушина прищурилась, вновь возвращаясь к игре в «гляделки» с дядей.
Наконец, она прервала затянувшееся молчание.
— Мне нравится учиться, — едва разлепив губы, сказала Кушина, внимательно наблюдая за Узукаге, который, впрочем, продолжал сохранять весьма благожелательно выражение лица.
— Вот как? — он кинул взгляд на близнецов, по-прежнему стоявших позади девочки. — Вы считаете, Кушина способная ученица?
— Она делает большие успехи, — поклонившись, сообщил Фукаши.
— Особенно учитывая столь юный возраст, — добавил Нагаши, также глубоко кланяясь. Кушина, скосившая глаза, чуть заметно усмехнулась. — Она уже может менять стихию чакры, но техники даются ей тяжело.
— Ясно, — непонятно, удовлетворил ли подобный отчёт племянницы и её учителей Узукаге, но он не стал настаивать на подробностях.
— Я назначаю вас в один из военных отрядов, — неожиданно сообщил Каосу. Он внимательно осмотрел лица всей троицы, но не увидел никакого отклика эмоций. — Выходите завтра утром. Подробно всё описано здесь, — мужчина указал на небольшую стопку листов. — Свободны.
Навскидку Кушина насчитала около десяти бумаг. Близнецы тут же подошли и взяли по одной, не забыв поклониться, и тут же покинули кабинет. Девочка помедлила, но всё же тоже подошла. Протянув забинтованную руку, она заметила, насколько пристально и хмуро Узукаге смотрит на её ладонь. Несколько удивившись подобному, но решив промолчать, Кушина развернулась и направилась к двери.
— Так что ты хотела сказать? — неожиданно поинтересовался Узукаге.
Девочка даже не обернулась.
— Ничего, — коротко сказала она.
— Не ври, — мужчина откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. — Ты определённо хотела что-то сказать.
Повисло молчание. Каосу сверлил долгим тяжёлым взглядом спину Кушины, скрытую густыми алыми волосами, собранным в высокий хвост. Он подумал о том, как же девочка похожа на свою мать в детстве. Та же необычайно прямая осанка, ярко-красные волосы, то ли фиолетовые, то ли синие глаза, худое лицо, прямой острый носик. Только вот характером она определённо пошла не в Касуми, которая всегда отличалась импульсивностью и довольно взрывным характером, несмотря на длительно обучение.
— Я хотела поздороваться, — наконец произнесла Кушина.
Она постояла ещё с полминуты и, не услышав новых слов о её очередной лжи, которую, без сомнения, Каосу распознал, двинулась к двери. Но голос дяди вновь догнал её, заставив остановиться.
— Почти с самого рождения на тебя была прикреплена одна очень интересная и весьма сложная печать, — неожиданно начал Узукаге. Он подождал несколько секунд, не намереваясь общаться с затылком, и не зря — девочка обернулась, хотя лицо её по-прежнему выражало скуку и безразличие. — Она должна была усиливать поток чакры и облегчить процесс овладения ею.
— Да, учитель рассказывал мне об этом, — неожиданно перебила Кушина. — Она должна исчезнуть через шесть лет… то есть, в ближайшее время.
Каосу осмотрел племянницу внимательным взглядом. В его глазах мелькнуло недовольство, вместе с беспокойством. Что же ещё мог рассказать девочке Акитакэ?
— Верно, — спустя некоторое время, он кивнул. — Но, видишь ли… кхм… её действие было нарушено.
— Нарушено? — переспросила Кушина.