Весь путь племянницы до своего кабинета Каосу ощущал также хорошо, как если бы сам шёл по нему. Не хуже он ощущал и ужасающую ауру, окружавшую девочку.
Как-то совершенно неожиданно вспомнились слова Акитакэ, сказанные почти год назад.
« Ты помнишь, чем заканчивается эта история? В самом конце кукла рассыпается прахом. »
Сильнейший шиноби Узушио говорил это, советуя не отправлять Кушину на войну. Но, судя по отчётам Фукаши и Нагаши, ему стоит подозревать именно Акитэ в помощи девочке. Больше было просто некому. Однако это порождает лишь очередные вопросы. Если Акитакэ предвидел, какое решение примет Каосу, и помог своей ученице, не значит ли это, что он знал и то, чем она станет? Но отсюда следует логичный вывод о том, что ему также известна и причина случившегося с Кушиной. Тогда, не связан ли он с этой самой причиной?
« Неужели всё сейчас происходящее идёт по его плану? — осенённый внезапной догадкой, подумал Каосу. Учитывая то, что Касуми в последнее время тоже ведёт себя ещё страннее, чем обычно, это выглядело не самым лучшим предзнаменованием. — Война закончилась, но, кажется, всё только начинается. »
Для Каосу не было секретом, что его младшая сестра совершенно не ладит с Акитакэ. Они не согласны друг с другом абсолютно во всём. И это всегда являлось причиной немалой доли проблем, учитывая то, что оба имели власть в своих руках. Пока Мито ещё жила в Узушио (а это было так давно, что Каосу даже начал забывать те времена) их конфликт не приносил стольких неприятностей, однако после её окончательного ухода дела стали хуже.
Акитакэ, имевший куда большую власть, чем Касуми, тем не менее, абсолютно не желал напрямую влезать в политику страны, только контролируя общее направление, предпочитая действовать лишь по необходимости и всегда — из тени. А сестра, наоборот, кажется, имела слишком амбициозные планы, при этом не имея той поддержки, что имел Сильнейший шиноби Узушио. Однако родство уравнивало их положение в обществе, тем самым, открывая путь для новых конфликтов.
Конечно, он, как Узукаге, мог прекратить это. Однако уже тогда Каосу понял, что загнан в тупик, причём, порой его посещали мысли, что в этот тупик он попал не без посторонней помощи. По сути, он всегда мог остановить Акитакэ, не имевшего как такового положения. Несмотря на то, что Сильнейший шиноби Узушио был потомком Ашины, одного из величайших Узукаге, при нынешней политике это не имело абсолютно никакого значения. Но Акитакэ не зря звался Сильнейшим. Его советы, пути решения проблем и боевые стратегии всегда оказывались беспроигрышными. Этот человек имел удивительные таланты и непревзойдённый интеллект. Отказываться от его помощи было по меньшей мере неразумно. Стоило честно признать, что нынешним положением Узушио в немалой степени обязано именно Акитакэ.
Касуми же была его родной сестрой. В Клане, ценившем кровные узы прежде всего, его решение насчёт неё не приняли бы ни при каких обстоятельствах. В таком случае ему совсем не долго оставалось быть не только Узукаге, но и Главой Клана. Как только Узумаки отказались бы считать его таковым, Узушио лишилось бы своей основной силы. Таким образом Каосу всегда приходилось балансировать, идя по лезвию ножа. Отклонись он хотя бы в одну сторону, и это, несомненно, привело бы к падению всего.
Страна Водоворота и Узушио — по сути, одно и то же. И являясь Узукаге, ты также являешься правителем это страны. Не просто главой скрытой деревни, в которой проживают шиноби, всегда готовые к войне. Не только правителем, в чьи обязанности входит лишь управление государством. Совмещать два этих титула было тяжело. Но они всегда справлялись. По традиции, Главой Клана Узумаки, Узукаге и правителем страны Водоворота, ещё со времён Ашины, являлся один и тот же человек. И на его плечи ложилась тяжелейшая ноша.
На плечах Каосу покоилась та же ноша. Но он никогда не был подавлен этим. Даже наоборот. Его самой главной целью, с самого начала, было возвышение Узушио. И ради этого он пойдёт на всё. Однако также ему нельзя было поступать опрометчиво. Необходимо было сохранить целостность страны, используя все доступные способы. Поэтому сейчас, когда раскол между Касуми и Акитакэ стал столь заметен, все его достижения могли быть разрушены в мгновение ока. Ему необходима была поддержка, и он нашёл её в лице давнего союзника.
Конечно, Коноха издавна помогала им. Но они ни за что не стали бы помогать, заподозри в его действиях что-то неладное. И, как ни странно, Мито была бы первой, кто заметил бы подобное и всеми силами способствовал ограничению контакта с Узушио. А, учитывая её давнюю связь с Акитакэ, у неё, несомненно, было куда больше способов узнать об этом, чем хотелось бы, ведь его действия не всегда были направлены на пользу стране.
Подытоживая все свои размышления, Каосу пришёл к выводу, что сейчас ключевой фигурой в его планах (как и планах Касуми и Акитакэ, очевидно) является Кушина. Как только она станет Джинчуурики, у них появится возможность заявить о себе. Кроме того, в то же время Коноха лишится своего сильнейшего оружия, а Мито, даже если и выживет, уже не будет способна помешать возвышению Узушио.
***
Дверь отворилась без предупреждения, однако Каосу уже давно почувствовал, как Кушина вошла в здание.
— Ну здравствуй, — поприветствовал мужчина, окидывая свою племянницу пристальным взглядом. От него не укрылись изменения, произошедшие с девочкой, а в купе с ужасающей аурой, которую она источала, кажется, даже не осознавая, стоило предположить, что Акитакэ всё-таки был прав на её счёт. — Даже не буду интересоваться, почему ты задержалась.
Кушина даже не пошевелилась, услышав слова родного дяди. Она лишь отстранённо отметила про себя:
« Это первая ошибка. »
— Почему ты сразу пришла сюда? — поинтересовался Узукаге, продолжая пристально следить за поведением племянницы.
Кушина молчала. В какой-то момент Каосу даже показалось, что она совершенно не замечает ничего происходящего, но он быстро отмёл эту мысль. Хоть это и имело значение, что привело девочку в такое состояние, но сейчас совсем иное в приоритете.
— Ладно, полагаю, будет не так важно, если ты ответишь, — он пожал плечами, усмехнувшись. — У меня для тебя новое задание, — не увидев никакой реакции на свои слова, Узукаге чуть нахмурился.
« Похоже, теперь она не желает думать ни о чём, происходящем вокруг, » — подумал он.
— Несмотря на то, что ты только прибыла, завтра тебе придётся вновь покинуть Узушио, на
этот раз на куда более долгий период, — мужчина выдержал паузу, подчёркивая важность следующих слов. — Ты отправляешься в Коноху.
Реакции вновь не последовало. Пустые фиалково-голубые глаза продолжали взирать на происходящее без капли эмоций.
— Твоим прибытием мы окажем помощь Конохе в… одном непростом деле, — продолжил Каосу. — Это послужит гарантией мира между нашими странами, — помолчав ещё несколько секунд, он добавил. — Подробности тебе расскажут уже на месте.
Пожалуй, Узукаге уже не ожидал реакции. Да и не последовало её. Кушина продолжила молча смотреть в пространство, словно не замечая ничего вокруг себя. И когда Каосу уже решил отпустить племянницу, она неожиданно заговорила, однако совсем не о том, что ему следовало ожидать.
— Таким амбициям никогда не стать реальностью.
Каосу был поражён. Он мог бы подумать, что не понял, о чём идёт речь, но это была бы ложь самому себе. Он прекрасно понял, о чём говорит Кушина. И это бросило его в холодный пот.
В жизни Каосу появился второй человек, сумевший заглянуть в его мысли, причем, без всяких техник. И Узукаге был уверен, что Акитакэ ничего не сообщал своей ученице. Однако она всё поняла.
Глупые вопросы «как?» и «почему?» крутились у него в голове. Но мужчина усилием воли отбросил их. Несмотря на то, что он сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, ему казалось, будто Кушина видит его насквозь своими пустыми глазами.
« Будь у неё своя собственная воля… » — с затаённым облегчением подумал Каосу.
Взяв себя в руки, он сказал:
— С чего ты взяла?
Кушина долго смотрела на него, настолько долго, что мужчине даже показалось, что она не ответит. Но он вновь ошибся в своих суждениях.