— Это приведёт к новой войне, — наконец сказала Кушина. — Но учитель не любит войны. Поэтому ради большинства, — девочка прикрыла глаза, вероятно, думая о чём-то своём, — придётся пожертвовать меньшинством.
Краем сознания Каосу вспомнил, как совсем недавно Фукаши сказал почти то же самое о плане, предложенном его племянницей.
— Но с чего ты взяла, что это приведёт к войне? — усмехнулся Узукаге. Его внимательный взгляд не отрывался от девочки, продолжавшей стоять с полуприкрытыми глазами. — Я не тиран, желающий уничтожения всего. Я тоже хочу мира и процветания Узушио.
Кушина открыла глаза и посмотрела на Каосу.
— Но это невозможно, — мужчине показалось, что уголки её губ дёрнулись вверх в намёке на улыбку.
— Почему? — едва слышно произнёс Узукаге. Его голос изменился, став ледяным.
— Потому что Касуми не согласна с таким раскладом, — прямо ответила Кушина. — И как только она начнёт действовать, уже ничего нельзя будет изменить, даже с помощью силы Джинчуурики, — девочка не обратила никакого внимания, когда лицо дяди исказилось при её словах. — Однако учитель не любит войны. Ради большинства придётся пожертвовать
меньшинством, — Кушина развернулась и, глядя на дверь, добавила. — Но будет неплохо, если это удастся предотвратить.
Дверь закрылась совершенно беззвучно.
***
Уже около полуночи, закончив все приготовления, Кушина вернулась домой. Она не чувствовала усталости, несмотря на то, что менее, чем шесть часов назад ей чуть ли не впервые пришлось использовать навыки ускоренной регенерации. Вспоминая об этом, хотелось морщиться, но ничто не менялось в её лице.
Девочка осмотрела дом, но обнаружила, что никто, кроме слуг его не посещал. Собрав все необходимые вещи в сумку и печати, она переоделась в одежду, некогда приобретённую здесь, в Узушио. Простой наряд куноичи, состоящий из бежевого верха, чёрных коротких шорт, высоких чулок того же цвета и стандартной обуви шиноби. Свою старую одежду она оставила в доме.
Кладя свёрток в шкаф, она обнаружила ещё один, о котором успела уже забыть. Несмотря на это, она тут же вспомнила, что в нём и, после некоторых колебаний, также сложила его в сумку. Одежда, что подарила ей Касуми, могла пригодиться.
Закончив сборы, Кушина вышла в сад. Вишнёвое дерево посреди зарослей расцвело совсем недавно, и его нежно-розовые цветы словно бы светились в лучах полной луны. Несмотря на то, что в саду было намного холоднее, девочка даже не заметила этого. Она смотрела на небо, пока ветер путал её длинные распущенные волосы.
«Как же это, друзья?
Человек смотрит на вишни в цвету
А на поясе длинный меч! »
© Мукаи Кёрай
========== История двадцать пятая. Дорога ==========
Тёплое весеннее солнце только показалось из-за горизонта, и лучи его медленно нагревали остывшую за ночь площадь. Ветра не было, и морская гладь замерла неподвижной лазурной массой, величественной и незыблемой. Только чайки, кружившие в вышине и время от времени стрелой пронзающие воду, охотясь за неосторожной рыбой, заставляли безмятежную поверхность вздрогнуть.
Кушина стояла на каменном заборе, окружавшем площадь, и пустыми глазами смотрела на море. О чём она думала в этот момент? На детском лице не было эмоций, которые могли бы натолкнуть случайного наблюдателя на мысли, но оного и не оказывалось поблизости в такой час.
Через плечо у неё была перекинута льняная сумка. Несмотря на её простой, даже бедноватый вид, на самом деле, такую вещь мог позволить себе далеко не каждый. Впрочем, Кушина и не покупала её. Сумка обнаружилась в доме матери, явно никому ненужная и всеми позабытая. Поэтому она без зазрения совести взяла её для того, чтобы сложить некоторые вещи, необходимые в предстоящем путешествии, хранить которые в специальных свитках было не так удобно.
Неожиданно Кушина чуть качнулась, теряя вид каменного изваяния, легко и бесшумно спрыгнула с ограждения и направилась навстречу мужчинам, только ступившим на площадь.
— Доброе утро, — первым поздоровался Фукаши.
Ответом ему послужил едва заметный кивок. Нагаши, стоявший рядом с братом, тоже кивнул Кушине. Очевидно, он вспомнил, какое впечатление она произвела на него прошлой ночью. Надо заметить, сейчас она выглядела несколько иначе. Хотя глаза по-прежнему были пусты, но ужасающую ауру больше не проявляла и находиться с ней рядом уже казалось вполне реальным.
— Нам только сегодня рассказали о том, что ты отправляешься в Коноху, — продолжил Фукаши. После общения со своим братом, он не очень надеялся на реакцию, однако на этот раз мужчина ошибся. Кушина чуть склонила голову на бок. Её вид не выражал ничего, но каким-то шестым чувством он догадался, что означает это жест. — Конечно, нам было известно об этом, но о точном времени сообщили только на утреннем Совете.
Больше никакой реакции не было. Молчание становилось гнетущим, и Нагаши еле заметно нахмурился. Кушина неотрывно смотрела на бывших учителей, явно понимая, что они хотят сказать что-то ещё.
— Ну, удачи тебе в твоём задании, — наконец произнёс Фукаши, решив закончить этот немой диалог, в котором он решительно ничего не понимал.
Мужчина развернулся, намереваясь удалиться, но близнец неожиданно остановил его, положив руку на плечё.
— Через полгода-год нас отправят в качестве новых послов в Коноху, — вкрадчиво сказал он, внимательно смотря на Кушину. Та отвечала равнодушным молчанием, но, несмотря на вид, уже обдумывала сказанное. — Я не особо понимаю, к чему всё это ведёт, но… ты-то понимаешь?
В голосе Нагаши не было эмоций, однако его вид говорил больше слов. Брови сошлись у переносицы, на лбу и возле губ залегла резкая складка, а глаза смотрели необычайно жёстко. Несколько минут он ждал ответа, или хотя бы какой-то реакции, но ничего подобного не последовало. Наконец, уверившись в том, что Кушина не желает с ними разговаривать, он кивнул своему брату. Оба тут же буквально растворились в воздухе. Им не хватило всего секунды, чтобы заметить, как она чуть нахмурилась, продолжая смотреть прямо перед собой.
Ей не долго позволили быть в одиночестве. Вскоре с главной улицы на площадь вышли Узукаге и Узумаки Ринтаро. Внешность второго ни капли не изменилась за прошедшее время. Всё тот же проницательный взгляд бойца, шрамы на лице, коротко подстриженные тёмно-алые волосы, а правый глаз по-прежнему скрывала повязка. Их шаги по гладко выложенному камню гулким эхом разносились по площади, но, несомненно, они могли бы идти совершенно беззвучно.
Мужчины приблизились к Кушине. Если Каосу лишь мельком окинул её взглядом, то вот Ринтаро внимательно осмотрел, даже не скрываясь.
— Осталось меньше получаса, — вместо приветствия заметил дядя. — Как ты понимаешь, мы не позволим шиноби Конохи ступить в Узушио.
Кушина молча смотрела в пространство перед собой. Каосу ждал, уверенный в том, что определённая реакция должна последовать. И, в какой-то степени, он не ошибся — девочка скосила глаза на его сопровождающего, кажется, совершенно точно поняв, зачем он здесь нужен, но требуя удостоверить свои выводы в слух.
— Ринтаро отправится в Коноху в качестве твоего опекуна, — подтвердил её мысли Каосу. Он чуть заметно усмехнулся, прежде чем продолжить. — Так как Касуми отказалась от тебя, фактически, сейчас твой статус не позволяет нам выделить тебе защиту.
Кушина не сказала ни слова. Лишь по тому, как долго она вглядывалась в своего новоявленного смотрителя, можно было бы предположить, что она поняла всё, ещё как только увидела отличающуюся от обычной одежду мужчины и его небольшую боевую экипировку.
— Вам пора отправляться, — наконец произнёс Каосу. На это Кушина лишь молча развернулась, положив руку на сумку. Только сейчас Узукаге заметил эту вещь и против воли чуть удивлённо поднял брови, вероятно раздумывая о чём-то. — Откуда она у тебя? — чуть прищурившись, спросил он. Несомненно, у него были догадки, но он хотел услышать точный ответ.
Несмотря на не самую понятную формулировку, Кушина всё-таки поняла вопрос дяди.
— Нашла, — негромко ответила она, даже не думая поворачиваться к собеседнику лицом и, чуть помедлив, добавила. — В доме Касуми.